Вторая жизнь-3

   Информации скопилось достаточно, "научный" подход дал о себе знать. К моей гордости, Морган Кнаф попал в первую группу опасности и по данным снятым товарищей по несчастью. По его жене женщины прошлись с такой злобой, что было непонятно, толи заклятые подруги ее умышленно топят, толи шпионаж у данной ячейки общества был на семейном подряде. Похоже второе. Ну, совершенно не вязался психологический портрет средней руки рыботорговца Моргана Кнафа, с лохом совершенно не замечающим что его красивые жена и дочка трахаются с высокородными из Харлаха. С пойманным у себя ворьем он обращался очень жестко, вплоть до того что воровавшие у него люди бесследно исчезали, на острове его боялись. При этом к жене, когда она была помоложе и непотасканнее какое-то время ныряли оба герцога, сначала старый, а потом и молодой какое-то время. Данный слух касательно Марион Кнаф допрашиваемые дамы доводили с редкостным единодушием. А это уже серьезно. Когда даму в возрасте передают по эстафете от отца к сыну, значит это ей надо и дама всегда в таком случае, непростая. В общем, неплохо устроилась семейка "эмигрантов из Аргайла". С гарантией получения наиболее теплого места при смене власти - пыточной в моем подвале.

   Родившаяся на островах дочка от мамочки по информации от тех же дам далеко не ушла, но с кем таскалась конкретно, толковой информации не было. Имя покойного сэра Айлмора там впрочем, плавало, в числе прочих.

***

   Начали мы с главы семейства.

   Когда я спустился, беднягу уже подвесили и лениво охаживали кнутом для разогрева, сидевший тут же руководитель допроса - Хаген, равнодушно ковырялся в зубах. Малыш Гальфдан забился в угол и был почти незаметен, он исполнял роль писаря.

   Мое появление изменило ситуацию коренным образом, тридцатилетний полукровка от пленницы Бьярни подписавшийся на роль штатного палача госбезопасности и большинство свободного времени перенимавший опыт от местного профессионального специалиста и достаточно компетентных в данном вопросе товарищей по отряду, решил блеснуть усвоенными навыками и знаниями. Хаген тоже выкинул палочку в очаг и доложил о ходе допроса. Как мы и условились ни о чем серьезном пассажира пока не спрашивали, тупо истязали, сбивая с толку тупыми вопросами о участии бедолаги в нападении на "Золотой Кнорр", о чем мы конечно "точно знали".

   По правде сказать, точно мы знали, что касательно данного преступления у товарища Кнафа стопроцентное алиби, о чем он долго и безуспешно пытался уверить Хагена. Настолько безуспешно, что мое появление привело к некоему призраку надежды на искаженном болью лице:

   - Справедливости, господин! Я невиновен! - Обидно или агенту со стажем, или очень хитрожопому торгашу угодить в мясорубку за чужие делишки.

   В Хагене умер великий артист, ему бы в театре партию Ленского играть, а не морским разбоем заниматься, заревел:

   - Врешь, скотина! - подскочил к жертве и залепил ей шикарный правый по морде, от чего клиент потерялся, обвиснув на снаряде. Я поморщился, не хватало только челюсть переломать, лишив возможности разговаривать, и лягнул Хагена по ноге, скорчив зверскую физиономию, когда тот повернул голову. Реакцией на стон боли от вывернутых рук, когда жертва начала приходить в себя стал приказ приспустить беднягу, Хаген действительно переборщил.

   Находящегося передо мной человека я мысленно списал. Работать как с ним, так и с другими его коллегами в ближайшем будущем, коли подозрения в шпионаже оправдаются, я не планировал, из-за проблемности контроля над такого рода контингентом на данном уровне. Вдобавок в отличие от предыдущих жертв застенков, симпатии к профессиональному шпиону у меня не было ни на грош. Чтобы использовать в своих интересах человека с таким опытом работы, между прочим куда как превосходящим мой, нужна система, а систему мне еще нужно было построить.

   Да при помощи системы возможны варианты, настоящий патентованный мерзавец, способен на что угодно. С человеком использующим прелести жены в своих целях ни прежний "Даня-Паук" ни нынешний Край А"Корт, не собирались устраивать дискуссии о морали, уж слишком опорные точки разные.

   Некий оперативник, уж не помню НКГБ или НКВД, оставленный в Киеве для организации подпольной работы, в один прекрасный день попался гестапо, причем по собственной глупости. В "кровавых застенках гестапо" разумеется, произвел переоценку ценностей и сдал товарищей и подчиненных. Правда, не всех, а половину. После чего продолжил успешную деятельность как в качестве руководителя советской разведсети, так и на ниве агента и опознавателя гестапо. Давая отличные показатели по обоим направлениям своей деятельности, по понятным причинам особенно по уничтожению "несистемных" подпольщиков и коллег из параллельных разведсетей, с довольно вескими на то основаниями считая, что "половинчатое" предательство сойдет с рук. Оно бы и сошло, если бы архивы Киевского гестапо не захватили. Получив документальные подтверждения, прошедшие через чересчур много инстанций, начальство успешного орденоносца-разведчика покрывать и защищать не стало.