Вторая жизнь

- Вы, вероятно, представляете особенность моей работы, начала она, сделав глоток. - На меня ежедневно смотрят миллионы телезрителей. В обыденной жизни я стараюсь избегать встреч - так лучше... Вы, наверно, думаете, что я очень богата? - вдруг спросила она. - Мне иногда задают такой вопрос. Я на него не отвечаю. Но вам скажу, если вы даже не спросите... У меня больная мать с тремя детьми, себя я не считаю. Двое ходят в школу. Отца нет... Я зарабатываю столько, что с трудом хватает на нашу семью. А ведь мне нужно одеться... соответственно. Иначе нельзя. Каждый день нужно что-то новое в туалете. Вот и приходится отрывать от братьев и сестренки, от больной матери, и иначе нельзя, - глаза ее заблестели. - А мне - улыбаться перед зрителями...

Она отпила еще глоток. Галактионов слушал и хмурился, не понимая, зачем она это говорит.

- Но я не жаловаться пришла. Я пришла просить помощи. Смотрите! - Мэй повернулась так, что лучи вечернего солнца упали на ее левую щеку. - Видите вот это? Что это такое?

На щеке, возле мочки уха, рдело фиолетово-красное пятнышко. Даже на расстоянии двух-трех метров Даниил Романович увидел, что пятнышко припухшее. Вокруг были следы пудры.

- Я заметила, оно растет.

"Вероятно, ангиома, - подумал Даниил Романович. - Злокачественная или доброкачественная?" - И спросил:

- Быстро растет?

- Месяц назад была со спичечную головку. Теперь трудно скрывать...

- Не это самое опасное.

- Не знаю, что опаснее. Зрители заметили. Поступают запросы: что это у Мэй - искусственная мушка или другое... Директор обратил внимание.

Приблизившись, Галактионов осмотрел пятнышко, потрогал пальцами, сел в кресло.

- Вам надо обратиться к врачу-специалисту, и немедленно.

- Что вы! - испугалась девушка. - Сразу же пойдут разговоры, напишут в газетах, и я лишусь работы. А если это раковая опухоль? - темно-серые глаза ее расширились. - Я все время думаю о ней. Я слышала: это можно вылечить без операции, но если бы попасть к честному врачу! Я уверена, вы не представляете себе главной опасности. Допустим, можно вылечить лучами, но врач непременно захочет делать операцию.

- Не может так поступить врач.

- Я и говорю - вы не представляете... - доказывала Мэй. Кто-то заинтересован в том, чтобы обезобразить мое лицо, кто-то хочет устроить свою дочь или жену на мое место - претенденток много, - и он подкупит врача... О вы не знаете наших нравов! И врача никто не сможет обвинить: ведь он вылечил меня! У меня будет вырезан вот такой кусок. - Мэй поднесла полусогнутые пальцы руки к щеке. - Будет ужасный шрам, кожа стянется... Это - конец. У директора и у зрителей требование ко мне - быть всегда красивой. Вы не слышали о Лите Кардаш?

Галактионов ничего не знал о Лите Кардаш, и Мэй рассказала.

Лита Кардаш была кинозвездой Атлансдама. В борьбе за ведущие роли она не знала конкуренток. Ее все любили. И вот у нее на нижней губе появилась опухоль. Кто-то из артисток порекомендовал ей хорошего врача. Врач долго лечил ее при помощи какого-то препарата - опухоль не исчезала. Тогда он сказал, что единственный выход - операция. И уверял, что рот ничуть не изменится. "Лите пришлось согласиться. Когда ей впервые сняли повязку и она взглянула в зеркало, то упала в обморок - у нее была заячья губа. А когда Лита узнала, что все это подстроили артистки, конкурентки - те, что уверяли ее в своей любви и дружбе, - она лишилась рассудка и теперь находится в сумасшедшем доме.

- Я - не Лита Кардаш, - сказала Мэй, - но мне надо зарабатывать.

Рассказ Мэй произвел на Галактионова гнетущее впечатление. Какое варварство! Она, конечно, говорит правду. Ему стало очень жаль ее.

- Но что же я могу сделать! - воскликнул он.

- О, вы можете! Я уверена. И мне говорили...

- Кто?

- Свои, верные люди.

"Опять свои! - задумался Галактионов. - Максу я поверил и, кажется, не ошибся. Но Мэй, знаменитость города!.."

- Хотелось бы все-таки знать, кто они?

- Вы мне не верите? Очень хорошие люди, я вам скажу потом...

"Она говорит правду, и я должен помочь. Но у нее, конечно, масса поклонников. Она хочет держать лечение в секрете. А если узнают? Опять начнут склонять мое имя. Затем ли я приехал, чтобы лечить прекрасных атланток?"

- Я не занимаюсь частной практикой, - слабо возразил он. - Не имею права.

- Помочь одному человеку, вылечить одного пациента - еще не значит заниматься частной практикой, - возразила Мэй.

"Она рассуждает правильно", - подумал Даниил Романович. И сказал: - Мне нужно время, чтобы подготовиться.

Юв порывисто встала, начала благодарить. Галактионов остановил ее:

- Я еще ничего не сделал для вас. Но - постараюсь. Теперь скажите, кто же посоветовал вам обратиться ко мне?

- Ваш шофер, - ответила Мэй, надевая шляпу. - Мы с ним работали вместе, только не в этом городе. До свидания. Скажите, кто живет в квартире напротив?

- Кажется, художник.

- Телевизор конечно есть?

- Да, я слышал музыку и ваш голос. У меня телевизор только со вчерашнего дня.

Мэй опустила поля шляпы, закрыла лицо и пошла вниз по лестнице.