Вторая жизнь

На учебе также все было неплохо, Ефремович меня освободил от занятий, и я большую часть времени проводил в гараже, помогая Петровичу в ремонте. Зато мой заместитель в команде Вовка Иванов не переставал удивлять. В очередной заезд он ухитрился загнать «Урал» с кунгом в самую глубокую канаву на пустыре. Как Ефремович не ругался, но пришлось ему все-таки заводить пятьдесятчетверку и вытаскивать тяжелую машину.

Сам «Урал» остался практически невредим, а вот кунгу наступил полный крандец.

Десятого февраля мне исполнилось восемнадцать лет, а первого марта я успешно сдал экзамены на водительские права. В отличие от своих товарищей, я сдавал еще вождение на мотоцикле. Заботливый Ефремович расстарался для меня, не забыв посыпать песком бревно, по которому нужно было проехать, и также песком нарисовать восьмерку.

Экзамены сдали дружно, даже Иванов. Инспектор, сидевший в кабине, вздрагивал, матерился, тяжело вздыхал, но ставил зачеты всем подряд. Советской армии нужны адские водители.

Сложнее было с письменным экзаменом, но и тут все решалось без проблем.

Дома я с гордостью показал новенькие права и талон, пока еще девственный, без единой дырки.

– Может, бросишь свой бар, пойдешь к нам водителем, – без особой надежды в голосе предложила мама.

– Не, мама, не пойду, все равно через месяц в армию, зачем зря дергаться, – сообщил я в ответ.

Что меня напрягало, так это отношения с Леной. По мере приближения предстоящего призыва она все больше нервничала, на свиданиях плакала и требовала доказательств любви. Вообще ситуация была дурацкая. Ведь доказательств в основном требуют парни. А тут черт знает что, все шиворот-навыворот.

На женские слезы всегда смотреть неприятно, наверно, это генетически запрограммировано в мужском характере, чем женщины беззастенчиво и пользуются.

Короче, в один прекрасный день я не выдержал очередных упреков и сделал то, чего от меня давно добивались.

Правда, перед этим я скрупулезно подсчитал дни, прошедшие у Лены после месячных, чтобы не попасть в положение солдатиков, приезжающих в десятидневный отпуск домой, чтобы зарегистрировать свои отношения в ЗАГСе.

«На фиг, на фиг, – думал я. – Лена, конечно, красавица, и вообще хорошая девчонка, но два года – это два года. И вообще жениться мне ни к чему».

Повестку принесли второго мая. Придя с работы, я застал маман в слезах.

– Саша, тебе надо двенадцатого на комиссию явиться, – сообщила она, сморкаясь в платок.

– Мама, ну чего плачешь, два года быстро пройдут.

– Конечно, вам, мужикам, что два года, а в мире такое деется. В прошлом году в Чехословакии мятеж. В этом году, не дай бог, в Польше, или с Китаем опять из-за Даманского воевать начнем, – плачущим голосом говорила она.

В военкомате было людно. Коридоры заполнены возбужденной толпой. Отстояв небольшую очередь, я получил документы и зашел в дверь с надписью «врачебная комиссия».

В небольшом зале на стульях раздевались и одевались призывники, пока еще не подстриженные под ноль.

Раздевшись до трусов, я по стрелке направился в первый кабинет. Окулиста и невропатолога я прошел влет. Лор-врач, пожилой старичок, долго разглядывал мою глотку, что-то бормоча себе под нос. Ничего не обнаружив подозрительного, написал «годен» и отправил дальше.

Зайдя к хирургу, я обнаружил там молодую симпатичную женщину. Она попросила меня присесть, развести руки, а затем буркнула:

– Снимай трусы.

Я спокойно снял свои черные сатиновые труселя и стоял с радостной улыбкой идиота.

Женщина неожиданно покраснела. Видимо, мое поведение вышло за рамки привычного поведения молодых парней, и это ее смутило.

Сев на табуретку передо мной, она пальцем ткнула в мошонку, проверяя наличие паховой грыжи.

В задницу пальцем она не полезла, зато заставила лечь на кушетку и раздвинуть ягодицы.

– Как анус, симпатичный? – спросил я, насмешливо улыбнувшись.

– Вот так достали ваши жопы! – сказала врачиха, проведя ребром ладони по горлу. – Слава богу, еще два дня – и закончим этот балаган.

После заключения терапевта я вместе с другими ребятами уселся у дверей с надписью «призывная комиссия».

Среди ожидающих оказались трое одноклассников. Мы не виделись с момента получения аттестатов, поэтому нам было о чем поговорить.

В этот момент в кабинет прошел знакомый мне майор Жилин, он внимательно глянул в нашу сторону, перед тем как закрыть за собой дверь.

«Интересно, что он на меня так таращился? – подумал я. – Ох не к добру!»

В свою очередь пройдя в кабинет, я обнаружил там несколько человек, сидящих за сдвинутыми столами.

Отдав секретарю свои бумаги, я молча ожидал вопросов.

За столом сидели военный комиссар, милиционер, молодой парень с комсомольским значком, наверно, представитель райкома ВЛКСМ, непонятная женщина, а сбоку притулился майор Жилин.

– Так-так, значит, вы, молодой человек, закончили десять классов в прошлом году? – поинтересовался военком.

– Так точно, – товарищ полковник, – сообщил я в ответ.