Вторая жизнь

Ира шагнула ко мне, поставила ковшик на стол и, обняв за шею, прижалась ко мне всем телом.

– И что теперь? – пытаясь сохранить спокойствие, спросил я.

– Дурачок, разве об этом нужно спрашивать! – шепнула девушка. – Не бойся, Женька спит, я ей таблетку фенозепама дала. Она уже десятый сон видит.

«Ну вы, Гордины, даете! – думал я. – А мне-то что делать? С одной стороны, глупо было бы отказываться, раз так сложилось, а с другой, не провоцирует ли меня Ирка? Сейчас проявлю активность, и пойдет она сразу в отказ, скажет, я не так ее понял и вообще предал ее дорогую сестренку».

– Ира, время позднее, иди спать, пожалуйста, – сказал я, нехотя убирая ее руки с шеи.

– Фи, подумаешь! – раздался гневный шепот. – Строит из себя непонятно кого, дурак! Ну и ладно, спокойной ночи.

Ирка повернулась, скомкала в руках простыню и, сверкая круглой белой задницей, ушла в комнату к сестре.

Сходив в туалет и порядком там продрогнув, я с удовольствием забрался под одеяло.

Однако сон не приходил. Взбудораженный приходом Женькиной сестры, я все проигрывал в голове варианты того, как следовало поступить. И каждый раз приходил к выводу, что все сделал правильно. Ни в жизнь не поверю, что Ирка не разболтает о случившемся своим подругам с четвертого курса, пусть даже только одной, самой близкой. Через день об этом событии будет знать весь факультет. Мне это нужно? На фиг не нужно!

Умом понимая правильность поступка, в душе я сожалел о нем. Точеная Иркина фигурка продолжала стоять у меня в глазах, заставляя подниматься все, что могло подняться.

Где-то около трех часов ночи я все же заснул.

Утром, высунув нос из-под одеяла, убедился, что на ходиках уже семь часов, встал, оделся и первым делом замариновал мясо для шашлыка.

Затем, поеживаясь от холода, сбегал за дровами и затопил плиту. Девчонки встали только около девяти, когда по кухне разнесся запах кофе.

Ира улыбалась, как будто ночью ничего не происходило, что еще раз убедило меня в правильности своих действий.

Пока сестры завтракали, я изложил им план на сегодня. В него была включена прогулка по зимнему лесу, вдоль берега озера, готовка шашлыка, с его последующим съедением под сухое вино. А после двух часов дня возвращение домой, так как меня сегодня ожидала еще смена в баре.

Прогулка по лесу девушек не заинтересовала, а вот приготовлением шашлыков они увлеклись. Еще бы! В эти годы подобным мало кто занимался. А мне надо было опробовать мангал, изготовленный по моим чертежам в гараже ДОСААФа.

Так что в одиннадцать часов мы дружно вышли на улицу, где я заложил ольховыми поленьями собранный мангал и поджег под ними сухую бересту. Когда дрова прогорели до углей, приступил к готовке.

То ли я разучился, давно не занимаясь этим делом, то ли подкачала баранина, но шашлык получился не особо удачным.

«Наверно, уксуса много добавил», – думал я, прожевывая жесткое мясо. Девушкам своего мнения о шашлыке я не высказывал, и они считали, что все так должно и быть, поэтому не скупились на комплименты, и вскоре все шашлыки были съедены без остатка.

Метель, как специально, дожидалась окончания трапезы, и стоило нам сесть в машину, начался приличный снегопад.

Однако доехали до города мы без проблем. Мысленно я поблагодарил кладовщицу Татьяну за новехонькую всесезонную резину.

Дома Наталья Николаевна с улыбкой встречала своих дочерей. Те, раздеваясь в прихожей, оживленно рассказывали, как провели время в деревне.

Когда мама со старшей дочерью ненадолго остались вдвоем, мать спросила:

– Ира, как вы отдохнули, действительно так хорошо, как Женя говорит?

В ответ дочь скорчила кислую физиономию и спросила сама:

– Вот объясни, мама, почему Женьке всегда везет? Отхватила ни за что ни про что такого парня. Почему я такая неудачница, мне уже двадцать один год, и никто на меня внимания не обращает.

От нахлынувших чувств она даже всхлипнула.

Мама засуетилась:

– Ну что ты переживаешь, родная. Все у тебя будет хорошо. Начнешь работать, обязательно встретишь человека по душе. В вашем вузе найти нормального парня сложно. А Жене не завидуй, у нее тоже ничего еще не ясно. Это она считает, что муж у нее уже в кармане. Хотя я уверена, что Сапаров так не думает.

– Это точно, он себе на уме, – подтвердила дочь. – Я проверила.

– Это еще как? – нахмурилась мать.

– Ну, так, – смутилась Ирка, – хотела отбить у Женьки.

– Получилось? – с интересом спросила Наталья Николаевна.

– Ни фига, – ответила девушка, – чурбан чурбаном. Только о своей Женечке думает.

К счастью, Ира так и не посвятила маму в подробности попытки соблазнения, поэтому та была уверена, что старшая дочь только стреляла глазками в сторону парня младшей сестры. Хотя Ира и была вполне современной девушкой для четвертого курса иняза, она отлично понимала, что можно рассказать родителям, а чего нельзя говорить ни в коем случае.