Вторая жизнь

«Ушел отец, а куда — не сказал. Знаю, к Ульяне ушел. Приведет в дом другую мать — Ульяну, и станет она в доме хозяйничать… А Зинка придет домой не скоро со своей дружиной. Скоро в школу опять идти. Перешел я во второй класс, а на уроках сидеть не люблю. Вчера подрался с Тимкой Лопатиным из-за шишек кедровых. Война навсегда! Тимкин отец совсем тощий на вид, но сильный…»

Борька знает, что Лопатин — ударник на лесосплаве и после каждого сезона приносит домой премии и хвалится соседям. А отец никогда ничего не приносит — только получку. Отец и Лопатин дружат, живут рядом и работают вместе. И сейчас они вместе — ушли к Ульяне в гости. Борька видел ее несколько раз на мосту. Всегда покупает там ягоды: черную смородину, малину, костянику и завертывает ягоды в маленькие кулечки из бумаги. Она всегда одета в черное платье с белым воротничком, и волосы и глаза у нее черные, походит на цыганку. Борька думает: «Как увидит меня на мосту, всегда улыбается. А теперь будет у нас мачехой… — и обиженно поджимает губы. — Зачем она отцу — такая? Отец у нас хороший. Родной папка. И Зинка сестра хорошая, только задается и командует. Когда я еще не учился, то ходил в трусах и лазил в огороды. А отец сказал однажды: «Борис, надень штаны, ты мужик ведь уже, а все ходишь голышом». А когда я стал ходить в штанах, то в огороды перестал лазить, потому что взрослый, и как-то неудобно. Стал учиться в первом классе, отец сказал мне: «Сколько раз тебе говорю, называй меня отцом, а не папкой». Только Зинка называет его папой, и отец не сердится на нее, потому что она женщина, и он слушает ее…»

Однажды она стирала белье, а Борька мешал ей, и Зинка ударила его вальком по руке, ушибла палец. Если бы это сделал кто другой, Борька заплакал бы — больно было! Но Борька не заплакал, неудобно перед сестрой! Зинка обняла его за плечи и гладила по щеке, как мать, приговаривала:

— Боря, Боря, Боря, — и покачивалась, а косички ее взлетали туда-сюда…

Борьке стало обидно, он со злостью дернул Зинку за косички и развязал бант и потом заплакал.

Зинка засмеялась тихо:

— Эх ты… я же нечаянно… — и почувствовала себя виноватой, нахмурилась и стала быстро-быстро стирать белье.

Борьке стало неудобно, и он подошел к сестре:

— А в кино дашь денег?! Рубль?!

Зинка зло ответила:

— Ты ж мою копилку вычистил и в реку бросил!

Борька облизнул губы и повернулся боком.

— Ну, ладно, Зин… Вырасту большой, десять копилок насыплю тебе денег. Сто рублей! Тыщу!

— Рубль в кино попроси у папки.

В доме была хозяйкой Зинка, и Борька никогда не просил у отца. Отец сказал однажды: «Попрошаек не люблю. Бери всегда вон в пиджаке в левом кармане сколько надо. Только на совесть. Не жадничай».

Борька не жадничал. Казначеем отцовского левого кармана была Зинка. Борька брал рубль и мелочь в кино и на тетрадки и показывал Зинке. Сестра асе умеет делать. Она ходит в магазин, стирает, варит, убирает в комнате. Только полы отец моет сам и не разрешает Зинке, говорит всегда: «Категорически запрещаю». Как-то отец принес домой детскую одежду для Людочки:

— Зинаида, вот я купил… не знаю, подойдет ли?

Зинка обрадовалась, посмотрела и рассмеялась…

— Смешной ты, папка! Это же для трехгодовалого.

— Ну, а ты сделай для годовалого. Перешей, что ли. Материал ведь…

Когда отец уезжает на сплав, Зинка и Борька живут одни. Приходит Тимка Лопатин. И они всю ночь рассказывают сказки и пекут кедровые шишки, и спать ложатся все трое вместе.

…Борька смотрит в окно. Людка уснула у него на руках. Теперь ему совсем не с кем разговаривать. Он хотел уложить ее в зыбку, но раздумал.

Наконец пришла Зинка, шумная, веселая, с охапкой березовых, сосновых, черемуховых веток, с пучком трав и букетом цветов, разложила свой гербарий на столе:

— Боря, Боречка, ой, какой ты молодец… Дождался все-таки меня, — поцеловала брата в губы и засмеялась.

Борька отшатнулся, вытер ладонью губы:

— Ну, вот еще! Какая…

— Ну, иди, иди на улицу. А мы сейчас с Людмилой Васильевной пойдем к мосту.

Борька отдает Людмилу Васильевну Зинке:

— Осторожней, ты, веселая какая, — и поучает ее, как старший: — А к мосту не ходи, там жара, солнце к машины пылят. Кто же в такую жару с ребенком ходит?!

— Уж много ты понимаешь, Борис. Мы ведь на воздухе, в тени будем сидеть. А где отец?

Борька задержался у двери, посмотрел на Зинку, которая стоит посреди избы с Людкой на руках, ему стало жаль ее, ответил сурово, нахмурившись, подражая взрослым:

— Отец ушел с Лопатиным куда-то… К Ульяне ушел.

3

После того как сестра ушла с Людкой к мосту, Борька завернул новые брюки выше колен, поплевал в ладони и побежал вприпрыжку по береговому глиняному откосу. Там, где в пойме и на отмелях реки задержался лес от сплава, между бревен у Борьки был припрятан плот.

«Ну и дела начнутся сейчас! А вот и Вовка уже на берегу сидит-дожидается».

У самой кромки берега Борька споткнулся о камень, расшиб палец и, подпрыгивая на одной ноге, остановился у самой воды.

Вовка, тихий, белобрысый малыш в трусах и майке, сидел на камне, у бревен, опустив ноги в воду, и похлопывал себя по животу. Над ним летали комары.