Вторая жизнь Арсения Коренева. Книга вторая.

Тут же все загалдели, а я сидел на коленях, опустив голову и закрыв глаза. Не сказать, что задача передо мной стояла слишком уж сложная, но пришлось напрячься в связи с лимитом времени, потому и энергии потратилось в разы больше, нежели проделай я то же самое в спокойной обстановке. Хотелось вообще рухнуть на лёд и притвориться ветошью, но мне хватило сил не падать в глазах окружающих в буквальном смысле этого слова.

— Что вы сделали?

Я открыл глаза. Вопрос исходил от доктора. Я слабо улыбнулся:

— Это долго объяснять. Главное, что теперь за жизнь вашего вратаря можно не опасаться.

— Но как?! Уму непостижимо!

Он смотрел на меня со смесью удивления, неверия и даже лёгкого страха. У меня же сил даже на разговоры не оставалось. Но нужно было что-то ответить.

— Всего лишь интерн, который читает много современной медицинской литературы, и применяет свои знания на практике, — банально отговорился я.

Тут кто-то весьма кстати гаркнул, что «скорая» приехала, так что внимание тут же переключилось на подоспевших врачей с носилками, на которые хоккеисты совместными усилиями погрузили вратаря. Они же и повезли его к выходу, всё ж таки на коньках это делать было сподручнее, тем более и мужики они крепкие, не то что бригада «скорой», состоявшая из врача-мужчины и фельдшера-женщины. Доктор команды побежал за своим подопечным, а я так и сидел на коленях, пока главный судья матча не помог мне подняться и добраться до выхода с арены.

Здесь меня перехватили сотрудники стадиона и аккуратно доставили в кабинет директора стадиона. Тот сам суетился вокруг моей персоны, ещё и врача команды притащил, который был ненамного старше меня и представился Владимиром Васильевичем Зеленковским.

— Я вообще-то физиотерапевт, — сказал он немного смущённо. — Работаю в поликлинике, но попросили помочь хоккеистам с восстановлением. На выездные игры не езжу, а на домашних на всякий случай присутствую.

— Неплохо, — сказал я, чтобы хоть что-тог сказать. — А можно пару-тройку стаканов крепкого и сладкого чаю? Глюкоза в моём случае не помешает.

— Сейчас, у нас этим администратор команды заведует, попрошу его сделать, — заверил директор стадиона и рванул к двери.

И в дверном проёме столкнулся с раскрасневшейся Татьяной.

— Вы куда, девушка?

— Впустите, это мой жених!

Директор не нашёлся что ответить, а Таня кинулась ко мне.

— Сеня, ты как?

— Нормально, слабость только, но это дело поправимое, — выдавил я из себя ободряющую улыбку. — Сейчас вот чайку сладкого попью – и можно будет двигать домой.

А сам подумал о том, что вот лишний раз не хочешь демонстрировать свои суперспособности, а жизнь сама подкидывает моменты, когда твоя совесть не позволяет тебе самоустраниться. Вот и в этот раз мог я поступить иначе, невозмутимо смотреть, как умирает человек? Нет, не мог! В общем, будь что будет, но главное, что жизнь этому парню я спас.

Тут и чай подоспел, три стакана, горячий, крепкий и сладкий, как и заказывал.

— Вы как себя чувствуете, получше? А то, может, и вам «скорую» вызвать? — поинтересовался Зеленковский.

— Не стоит, уже почти норма, — отмахнулся я, делая очередной глоток. — Сейчас чай допью, и мы с моей… хм… невестой пойдём домой.

Однако дверь снова дверь распахнулась, и на пороге появился новый персонаж. Это был Мясников в неизменных прямоугольных очках, точно такой же, каким я видел его на старых фотографиях. То есть старых по меркам моего будущего, сейчас-то он современник этих фотографий.

— Выиграли – 3:1, — довольно сказал он, по-хозяйски плюхаясь в кресло директора стадиона, и тут же напустил на лицо серьёзное выражение, заявив скорее утвердительно. — А вы, значит, и есть тот самый спаситель вратаря «Сибири».

— Выходит, я, — не стал я картинно скромничать.

— Угу… Так вы правда врач, как мне сказали?

— Интерн. Прохожу интернатуру в Сердобской районной больнице. На выходные приехал.

— Вот оно что, — кивнул Мясников. — Как хоть вас звать-то?

— Арсений. Арсений Коренев.

— Арсений… Хм, редкое по нынешним временам имя. Ну а я Георг Васильевич Мясников…

— Второй секретарь обкома партии, — закончил я за него. — У вас тоже редкое имя. Из Георгов я только Отса знаю, который арию из «Мистера Икса» поёт. Ну и какой-то английский король, кажется, носил такое же имя.

— Вот-вот, нас, Георгов, мало, и все знаменитости. Ну, я не такая уж знаменитость, но в пределах области меня знают, — хмыкнул он.

Мясников достал пачку «Беломора».

— Не против?

— Я не против, — сказал я и посмотрел на примостившуюся на стульчике рядом со мной Таню.

Та пожала плечами, мол, курите, мне не жалко.

— А сами не ку́рите? — поинтересовался Георг Васильевич, сплющив гильзу гармошкой.

— Не научился. И Татьяна моя не курит.

— Это правильно, молодцы. А я вот по две пачки в день выкуриваю. Врачи ругаются, а я ничего с собой поделать не могу… Кстати, Татьяна, как я понял, ваша невеста? Во всяком случае, она так сама заявила, я из коридора слышал.

Он кивнул в сторону примостившейся на стульчике рядом со мной Татьяны.

— Выходит, что невеста, — я покосился на Таню.

Та смутилась, покраснела, а Мясников ещё шире улыбнулся: