Вторая жизнь Арсения Коренева (СИ)

Ладно, подумал я, если не мытьём, то катаньем. Попробую на Паршине дар Рафаила. Надеюсь, что сработает. Тут, конечно, ситуация серьёзная, придётся пустить в ход третью функцию, а это пара несколько дней восстановления. Но неужели жизнь этого работяги того не стоит?!

Нужно только проделать всё это без свидетелей. Как пробраться в реанимацию? Так-то по ходу интернатуры могу сюда и в ночное дежурство попасть, но когда это случится… А у «приговорённого» счёт идёт на дни, если не на часы, и ситуация с каждой минутой усугубляется.

Попросить Настина, чтобы меня допустили к умирающему? И как я это объясню? Не рассказывать же о том, чем меня снабдила «небесная канцелярия»! Да и кто поверит, даже если пациенту станет легче, или тем более я спасу его от гибели? Я и сам не до конца верю во всю эту мистику, хотя, казалось бы, после того как я помог матери и тётке, все сомнения должны отойти на второй план. Что уж говорить о научном сообществе… Так что нужно искать такой способ, чтобы всё обошлось без свидетелей.

Уходя, подмигнул дежурившей по отделению веснушчатой сестричке. Та одарила меня немного смущённой улыбкой.

Второй корпус — акушерство и гинекология. Створки одного из окон на втором этаже открыты, из него высунулась девушка с косынкой на голове, а внизу, судя по всему, стоял молодой папаша. О чём-то беседуют, но мы не подходили, прошли мимо.

— Вообще-то не положено окна вот так открывать, максимум форточку, ну да ладно, пусть пообщаются, — улыбнулся Настин.

Инфекционное отделение с боксами располагалось особняком, впрочем, это обычная практика. Туда тоже заходить не стали, не хватало ещё какую-нибудь заразу подцепить.

— А поликлиника где? — спросил я, когда мы шли снова к лечебному корпусу.

— Она чуть в стороне от главного входа, трёхэтажное здание белого кирпича, наверняка видели, когда заходили. Но туда вас вряд ли направят, хотя… Если кто-то из терапевтов, например, приболеет, и заменить будет некем, то можем и вас направить проводить приём граждан. Как вам такая перспектива?

— Да нормально, — пожал я плечами. — Думаю, справлюсь. Главное — поставить правильный диагноз и назначить лечение, либо выписать направление к узконаправленному специалисту.

— Верно мыслите, — одобрительно кивнул Настин. — Только вот ключевое слово в вашей фразе — правильно. Ошибётесь с диагнозом — и для вашего пациента всё может закончиться плачевно. Вплоть до летального исхода.

Наконец мы снова в его кабинете.

— Сегодня можете отдыхать, а завтра в половине девятого общебольничная конференция, — напомнил Настин перед тем, как я с чемоданом в руке покинул его кабинет.

Первым делом пошёл прописываться, проведя в паспортном столе всего минут пятнадцать, благо очереди вообще не было. Сразу же оттуда направился в военкомат. От больницы, может, и тридцать минут идти, а от паспортного стола почти час. Но всё же добрался, был поставлен на учёт, после чего наконец отправился к своему новому жилью на улицу Соловьиную.

И всё пешком, используя подсказку местных жителей, по пути попив водички из водоразборной колонки. Лет через тридцать они начнут исчезать повально, а пока любой мог напиться на халяву водички. К тому же не в каждом доме имелся водопровод, так что наличие таких вот колонок оказывалось как нельзя кстати.

На часах было уже почти половина третьего, когда я наконец нашёл нужный адрес. Это был вытянутый в ширину дом с двумя входами, отделёнными друг от друга заборчиком. Штукатурка местами отвалилась, демонстрируя дранку и потемневшие от времени доски под ней. Понятно, домику, может, лет сто, а то и больше. Интересно, кто тут жил до того, как его передали в собственность районной больницы?

Моя квартира, как я понимаю, справа, то есть ближняя по ходу нумерации домов. Участки разделены палисадом, за забором виднеется плодовый сад, в углу участка — будка сортира. Сбоку от калитки почтовый ящик с намалёванным на нём белой краской номером моей квартире. Внутри что-то белело сквозь проделанные снизу круглые отверстия. Открыть ящик труда не составило, если у соседей имелся маленький навесной замочек, то мой «замочек» представлял собой продетую через «ушки» алюминиевую проволочку, закрученную в короткую косичку.

Нижняя планка откинулась, и мне в руку выпала «Комсомольская правда».

— Это прежняя жиличка выписывала.

Я обернулся на голос. На крыльце 2-й квартиры стояла молодая женщина. Волосы спрятаны под косынку, в руках половая тряпка.

— Она только выписала на вторые полгода, как уехала в Пензу, — продолжала она. — Газеты так и приходят, мы каждый день считай вынимаем. А это вот сегодняшняя, я ещё не успела вынуть. Ну так теперь это будет ваша забота, до Нового года «Комсомолку» читать будете. Вы, наверное, тот самый интерн из Саратова?

— Здравствуйте! — ответил я ей улыбкой на улыбку. — Он и есть. Но вообще-то я пензенский, а в Саратове учился. Вас как звать?

— Наталья.

— А меня Арсений. Будем знакомы!