Вторая жизнь Арсения Коренева (СИ)

— Да что-то голова к вечеру разболелась. Наверное, магнитная буря, — отбрехался я.

— Какая буря? — часто заморгала Евдокия.

— Магнитная… Ну это когда на солнце вспышка, а на Земле, соответственно, идёт возмущение магнитного поля. Ну это я шучу, учёные доказали, что вспышки на солнце и магнитные бури влияния на самочувствие человека не оказывают.

На самом деле им ещё предстоит доказать, но я обошёлся без уточнений. Советская наука не принимала всерьёз эти полушарлатанские заявления о связи здоровья человека со вспышками на солнце или сменой погоды, и правильно делала. Тут большую роль играет самовнушение, навязанное общественным мнением. Когда человек со всех сторон слышит о метеозависимости, он поневоле начинает в это верить.

Тут мой взгляд снова упал на банку с чайным грибом. И снова неимоверно захотелось сделать несколько этой кисло-сладкой шипучки.

— Можно плесну в кружку? — кивнул я на банку.

— Да конечно, охота спрашивать. Ты уж пил, я смотрю?

— Ага. Ночью по нужде выходил, и пить захотелось. Не удержался.

— Ну и пей, смотреть, что ли, на него… Я сама гриб могу попить, но немного, в охотку.

Я налил из банки в эмалированную кружку, почти до краёв, и с удовольствием выцедил, смакуя удовольствие. Прямо-таки похорошело! В банке оставалось ещё на пару кружек, не считая необходимого количества жидкости в качестве питательной среды для гриба, но я решил не наглеть, хотя мог бы, кажется, эти пару кружек — в общей сложности пол-литра — влить в себя без проблем.

После ужина я по традиции сидел перед телевизором, а Евдокия снова что-то строчила на машинке. Я в экран поглядывал одним глазком, так как под приглушённым светом торшера одновременно перелистывал Гоголя. А если точнее, то «Вечера на хуторе близ Диканьки». Любил я Гоголя с детства во всех его проявлениях, от «Вечеров…» до «Мёртвых душ», поскольку писал он интересно, захватывающе, и куда легче, нежели тяжеловесные Достоевский, Тургенев или Толстой со своими нравственными терзаниями типа «Тварь я дрожащая или право имею».

В детстве мне особенно всё же больше нравилась гоголевская мистика. Думал, неужто на самом деле когда-то были колдуны с ведьмами и другая нечисть? С возрастом, конечно, атеизма прибавилось, но тут случилась та неприятная история во время предновогодней прогулки, и вскоре мне свои взгляды пришлось пересмотреть.

Что ж, если существует небесная канцелярия, где моей душеньке довелось побывать, то, выходит, существует и загробная жизнь? Не знаю уж в каком виде, имеются ли там рай и ад в обычном христианском преставлении, или в ещё каком-нибудь виде… В общем, не стоит ли периодически заглядывать в церковь или хотя бы время от времени молиться Богу?

Тут ещё теологический вопрос, существует ли Бог в том понимании, как его себе представляют в христианстве? А также в исламе и иудаизме, для которых наряду с христианами Бог един. Что-то я сомневаюсь в том, будто это благообразный старец, восседающий где-то в облаках. Я помнил, что мне говорила рогатая секретарша в небесной канцелярии… Что они, небожители, видятся нам в относительно привычном для нас виде, а на самом деле выглядят несколько иначе, и что их настоящую сущность людям (особенно с тонкой душевной организацией) лучше не лицезреть.

Что, все как один страхолюдины? Как бы там ни было, я так и не решил для себя, стоит ли посещать храм и бить поклоны, либо всё это одна сплошная видимость, на которую высшим силам глубоко наплевать. В конце концов, я и так совершаю добрые дела, исцеляя страждущих, не имея при этом для себя практически никакого профита. Даже в виде благодарности за редким исключением в виде мамы с тёткой, так как исцеляемые даже не догадываются, что поправляются благодаря моему вмешательству. Хотя вон шмат сала принесли, но там другое… Ну да ладно, я же не ради благодарности всё это проделываю, а из любви к ближнему, да и ответственность имеет место быть, перед своим покровителем Рафаилом в том числе. Браслет может и не отнимут, но потом, после физической смерти моего тела, с меня могут спросить, мол, почему это я отлынивал от выполнения возложенных на меня архангелом обязанностей? Что я им отвечу? То-то и оно!

Так что не фиг рефлексировать, Коренев, словно какой-нибудь несчастный интеллигент, нужно просто делать свою работу, соизмеряя при этом собственные силы. Проще говоря, помогая другим, нужно суметь не угробить себя, и будет тебе, дорогой мой, щастье.

Ещё одна ночь — и наутро я уже был как огурчик. Ну или почти, так как лёгкая слабость всё-таки ощущалась. Пятиминутка у Ряжской, обход пациентов, приём в поликлинике (как громко называлось это крыло первого этажа), а после обеда поездка на велосипеде на вызов, где всё обошлось стандартным ОРЗ. На обратном пути попал под дождь, заехал домой — я уже как-то подсознательно считал дом Евдокии нашим общим, где переоделся в сухое, оставил велосипед в сенях, и пешком вернулся в амбулаторию, чтобы досидеть положенные часы в своём кабинете на первом этаже.

Тут-то и заглянула в мои пенаты медсестра с регистрации.