Вторая жизнь Фай Родис. Адаптация

- Оксана, тут совсем страх потеряли, - начала рассказывать наша бабушка. - Парни тут в ресторан приехали веселиться, а мы машину поставили на стоянку так, чтобы выехать было легче. ГАЗель же длинная, ей тесно там, где легковушки ставят. Им же захотелось согнать наших, но Овечкин послал далеко местных. Мы заселились, пошли в магазин и потом обратно в гостиницу. Уже зашли, и нас догнало человек восемь. Дима и Вадим стали отбиваться, но долго не выдержали. Администраторша вышла и крикнула, чтобы прекратили, так её с ног сбили. Я в полицию позвонила, потом тебе стала звонить. Один из них, когда я с тобой разговаривала, сбил меня с ног, но я телефон не уронила, так он ногой мне по руке ударил прыжком. И ещё меня лежачую били за то, что ребятам не скомандовала уступить. Следователь приходил, угрожал, требовал, чтобы я подписала слова, будто бы меня Дима и Вадим сами избили.

- Держитесь, я организую проверку из области, - сама утешила, но расстроилась. Как с такими сыночками блатных страну развивать? Им же во власть потом помогут попасть.

- Держитесь, Владимировна, - добавил Матвей.

- Когда вас можно перевезти к нам в больницу? - я спросила.

- Полиция запретила отсюда отпускать, а ребят обещают в СИЗО после больницы отправить, - объясняла Светлячкова. - Одному из тех, кто на нас напал, Дима переломал ногу, как говорит, били одновременно, но он попал носком туфли по голени. Вадим другому очень сильно ударил между ног. И на ребят хотят повесить какого-то побитого командировочного, который пробовал местных оттащить.

- Чего такие борзые? - спросил Калашников.

- Эту банду весь город знает и ненавидит. Один сын мэра, второй сын райотдела полиции, третий сынок директора завода, и ребят попроще набрали в друзья. Моей дочке лицо разбили за отказ станцевать с одним из них, - соседка Светлячковой по палате добавила.

- Ей ещё повезло, - вторая соседка влезла в беседу. - Подруга моей знакомой дала по лицу одному из них за то, что за задницу цапнул. И её парень добавил с ноги. Девушку потом в подъезде поймали и избили, а парня, когда шёл по тротуару, бампером прибили к стенке так, что обе ноги раздробило. Отписались, что не нашли, кто именно, хотя были звонки, что опознали машину.

- Если всё так, как вы говорите, то надо ставить вопрос не о том, есть ли у них совесть, а о том, имеют ли право на жизнь, - я, закипая, оценила мажоров.

- Оксана, я второй раз от тебя такое слышу, - со страхом на меня посмотрела наша пенсионерка.

- Первый раз когда было? - первая соседка по палате спросила.

- Когда про бойню в Одессе говорили.

- Эти даже хуже, - я объяснила.

Потом навестила Дмитрия и Вадима. Обоих с трудом узнала, потому что лица опухшие в синяках, и десятки ссадин и ушибов на телах. Вадим жаловался ещё на сильные боли в позвоночнике, а у Дмитрия обе руки были в гипсе.

- Как же так? - я расстроилась. - За что?

- Они специально так старались. Я, когда с ног сбили, в комок скрутился, так по центру спины туфлями били, - ответил Вадим. Седой мужик какой-то полез оттягивать, так и его избили.

- Я троих особо наглых на дорогих машинах послал подальше, когда приказали убрать ГАЗель. А куда её уберу, если гостиничная стоянка тесная, пристроил так, чтобы можно было легко выехать, - объяснял Дима. - Они с друзьями ввосьмером явились. Двоим хорошо попало, а потом нас лежачих били, пока мы не перестали шевелиться. И Владимировне попало, мы слышали.

- Что полиция сделала?

- На нас повесили нанесение побоев двоим из тех, что напали, уголовное дело завели. Обещали за клевету привлечь, если будем обвинять, что на нас напали. Написали, что мы были пьяные, а освидетельствования вроде никто не проводил, - рассказал Вадим. - Адвоката пока не дали. Отобрали у нас телефоны и запретили звонить по городскому. Я и Дима договорились, чтобы нам дали позвонить, но узнал мент, что тут торчит, и заменил пациентов, новым запретил нам давать телефоны.

- Теперь сначала и поподробнее под запись, - я включила режим видео, а Калашников вышел куда-то. Старалась быть спокойной, но сама хотела идти в полицию и силой внушения заставить делать всё по закону, не смотря на запрет. И понимала, что это разовая акция, и не карательная.

Выхожу из палаты и вижу компанию молодых наглых парней. Иду мимо них, а часть из них перегораживает мне путь. Все пациенты и медики замерли.

- Привет. Пойдём с нами, оттянемся, - пригласил один.

- Дайте пройти, - я попросила.

- Что, ты нам отказываешь? Не пойдёшь по хорошему, затащим по плохому. Кто упирается, потом страдает, - старший потребовал, а я внушением приказала:

- Отойдите в сторону!

- Нет, - двое на меня сзади набросились, один за груди попробовал схватить, а второй за руку и ягодицы. Первому каблуком ударила между ног, второму придержала руку и сбоку в нос ударила.

- Берегись! - крикнул Матвей Калашников, я оглянулась на крик и вижу, как на меня направляют пистолет, а водитель бросается на стрелка, но последнему ещё один помог. Ударил Матвея, и потом ему в ногу выстрелили. Ещё двое надвигаются на меня, и тот, что с пистолетом, в меня целится.