Вторая жизнь и мир по наследству (СИ)

— А вот без таких крайних мер, что нельзя обойтись? — не удержалась от вопроса. Я хотела попроще клятву сделать, например, при попытке рассказать он бы сознание терял, и все в таком духе.

— Сейчас, возможно, и можно было бы, а через год или пять… ты знаешь, в какой ситуации мы можем с тобой оказаться? Такой магической клятвой мы оба защищены, ты от того, что я тебя предам, я от того, что меня даже заставить тебя предать не смогут или считать мою память. И амулет правды при такой клятве бесполезен! — вот тебе и мелкий… с каким кардинальным, но очень ответственным мышлением.

— А вот об этом и про такой срок я не думала. Ты это из-за того, что с тобой произошло, сделал? — смотреть на него я после этого стала под другим углом.

— Не хочу, чтобы из-за того, кем я являюсь, или кем ты являешься, мы могли бы пострадать, — очень грустно произнес Эфин, опустив голову.

Подойдя к нему, я обняла его одной рукой, а второй прижала к своему плечу и погладила по голове. Стояли мы так минут пять, я ждала, когда он перестанет плакать и успокоится. Как-то много на парня свалилось. Кажется, ситуацию с киборгом он тоже примерил на себя, вот и накрыло.

— Извини, я не должен был плакать! Я же мужчина, воин! — виновато сказал Эфин, вытирая еще не высохшие дорожки слез.

— Это не слабость ты мне показал. Так проявляются эмоции даже у очень сильных, когда они проходят через тяжелые испытания. Только со временем отпускает, когда раз за разом мы преодолеваем это и становимся сильнее. Малыш, вы вчера сделали сканирование? — решила сменить сейчас тему и занять нам всем мозг.

— Все уже ждет вас в лаборатории, даже остальные запчасти тоже туда перенесли. Стол починили после вчерашнего! Доску, на которой киборг может писать, чтобы мы могли сейчас с ним общаться, я поставил, — хорошо подготовленное рабочее место — это уже часть успешного дела.

— А может у тебя есть имя? В документах есть только номер один и все, — на мой вопрос киборг отрицательно помотал головой.

— Раз нет имени, значит, ты можешь взять любое, которое тебе понравится! — радостно сказал Эфин нашему киборгу.

— Тогда потом поможешь с выбором имени, а сейчас все в лабораторию, — начала я выгонять всех из кухни.

Оказавшись в лаборатории, попросила Малыша вывести результаты сканирования на рабочую панель, чтобы осмотреть повреждения, схематически по отдельным узлам, пока Эфин рассматривал части от киборгов, а сам виновник торжества стоял и наблюдал за ним с нескрываемым интересом. Я настолько погрузилась в изучение, что даже не заметила, как эти двое переместились уже к доске. Они, активно жестикулируя и смотря что-то на коммуникаторе, переписывали данные на доску. Мое внимание к этому процессу привлек Малыш, он не только беседовал со мной, но и за этими двумя успевал присматривать. Эфин с киборгом, не замечая ничего и никого, спорили, записывая имена разных рас, а также придумывали их из разных названий. Большинство имен, которые они оставили на доске и не стерли, были настолько сложно произносимыми и зубо-дробильными, что стало понятно, им нужна помощь.

— Так, мужчины, объясните, что у вас тут происходит? — в ответ меня проигнорировали, даже не заметив мое к ним обращение.

— Малыш, ты посмотри на этих двоих, так вошли во вкус, что даже кроме себя ничего не замечают! Давай резко включим сигнал тревоги, вернем этих мальчишек в реальность! — я приготовилась наблюдать шоу, заткнув уши.

Такого результата я не ожидала совсем, когда включился сигнал тревоги, Эфин попытался встать в боевую стойку, но ему помешал киборг, который закрыл его своим огромным телом. Ясно, эти двое сдружились. А рефлексы у киборга правильные, он неосознанно, возможно, бросился защищать.

— Так, получается, клясться в верности мне можно, а вот при сигнале тревоги все обо мне забыли! — сделала я обиженное лицо и наблюдала за их ошарашенными, а потом уже и дружно виноватыми, лицами.

— Не забыли, мы просто растерялись от неожиданности. Да отпусти ты уже меня! — вырываясь, пытался оправдаться Эфин, хватка же у киборга железная.

Отпустив его, киборг посмотрел мне в глаза, в них было столько вины, шока и непонимания того, как это могло случиться. Теперь эти двое стояли и смотрели на меня как два нашкодивших ребенка, тут уже я не выдержала. Меня разразил смех до слез, не выдержал и Малыш, тоже засмеявшись.

— И чего ты смеешься? — уже не виновато, а обиженно спросил малой, уперев руки в боки.

— Вы бы видели свою реакцию, вначале бросились защищать друг друга, а потом оправдывались с такими лицами, что не смеяться было сложно! Малыш, если зафиксировалось, покажи нашим добрым молодцам! — это надо видеть, объяснить им я такое точно не смогу.

После просмотра даже они не смогли удержаться от улыбки. Только если у мелкого она вышла милой, то улыбка киборга говорила, что жить мне осталось недолго.

— Вот объясните мне, что это за куча непроизносимых слов вами написана? — на доске был написан действительно кошмар, который я попыталась произнести, но без успеха.