Вторая жизнь и мир по наследству (СИ)

— Потому что, как правильно сказал Малыш, это две крайности. В процессе проваливания в космос затрагиваются эмоции первобытного страха, которые стимулируют по своему мой мозг, а вот созерцание природы как раз меня настраивает на эмоции умиротворения, восхищения красотой и затрагивают, соответственно, противоположные эмоции, — пыталась я объяснить свои действия и эмоции.

— А почему тебе за столом не думается? — удивился он.

— Потому что во мне несколько видов магии, каждый требует свое, поэтому я не могу как, например, тысесть за стол и мучить мозг, пока он не выдаст решение. Мне требуется нечто другое, — вот никакого творческого подхода в малом.

— А вниз головой ты не висишь? Тоже, говорят, думать помогает, — начал подшучивать надо мной Эфин.

— А вот это мы любим делать с Марком. Я переворачиваюсь на ветке дерева вниз головой, а он меня периодически раскачивает, — от моих слов у него аж рот открылся от неожиданности.

— А зачем раскачивает? — вот сразу видно, сломала я парню логику.

— Нравится ему, а может так следит, чтобы я не заснула, — за этой небольшой нашей беседой киборг закончил свои настройки и обратился к нам.

— Извините за громкость. Забыл, что когда была утилизация, она была приведена на максимальную повреждающую силу, — громкость хоть и была теперь отличной, но этот механический голос, видимо, не устраивал ни меня, ни его.

— А зачем была такая громкость на утилизации?! — сразу начал выспрашивать Эфин, но я взглядом остановила его расспросы.

— Мы с тобой о чем недавно договорились?! Забыл уже, что Димир сам расскажет, когда захочет? — строго приструнила Эфина за нарушение наших договоренностей.

— Извини, не смог удержать свое любопытство… — обратился он к киборгу.

— Все хорошо. Я понимаю, когда смогу об этом говорить, я обязательно тебе все расскажу, — успокоил его киборг.

— Ты слышал, у них тут и оранжерея с садом есть!? — решил сменить тему малой.

— Да, я видел уже, для отдыха мне требуется сон по 8 часов раз в три дня. У меня было много времени, чтобы Малыш показал мне, что есть на корабле, — вот еще и узнали кое-что новенькое о киборге.

— Ну, раз ты один не видел, то сбегай и посмотри. Малыш покажет, потом можешь возвращаться к нам. Я пока продолжу работу с ногой, которую ты чистил, — решила я его выпроводить, так как мне нужно было поговорить с киборгом до того, как он будет полностью восстановлен.

— Хорошо, я не против размять ноги, но можно по возвращении я сам закончу ремонт ноги, раз уж начал? Для меня это важно, — упрашивал меня Эфин.

— Хорошо, без проблем. Тогда я займусь рукой нашего большого друга, а повреждений тут на двоих хватит, — мы не торопились, да и хочу посмотреть заодно, насколько он может быть мне полезен в полетах.

Проводив Эфина, я посмотрела на киборга. Было видно, что он догадался о том, что я хочу с ним поговорить наедине. От этого Димир был напряжен.

— Вы хотели поговорить со мной, чтобы он не слышал? — сразу задал вопрос киборг.

— Да, ты прав. Я хотела поговорить, чтобы нам никто не мешал. Разговор должен остаться между нами, так как и касается это прежде всего нас с тобой. Я очень сожалею о том, что произошло с тобой и теми, с кем вместе ты был создан. Как происходила утилизация, я не знаю, но могу предположить, что ничего хорошего там точно не было. Мои предки не могли вам помочь. К тому моменту, когда все случилось, их уже не было в этой вселенной. Где они сейчас до сих пор неизвестно, даже мне. Их следов тоже не осталось. Сама с ними ни разу не виделась, я проснулась уже тут и узнала о них. Оказалось, что оставили они мне свое наследие. Что и как тут происходило, а уж тем более что происходит, я узнаю сама. Догадываюсь о твоем желании после окончания ремонта пойти отомстить тем, кто все это сделал, кто обидел вас. Так? — кратко изложила я то, что хотела ему сказать.

— Да. Я, правда, первую тысячу леттолько этого и хотел, потом вторую тысячу лет жаждал получить возможность снова почувствовать себя полноценным, а не ржавой старой и ненужной кастрюлей. Но не происходило ни того, ни другого. Тогда я вспомнил, что изначально хотел просто жить, получить возможность не только убивать по приказу. Хотел, чтобы у меня были свои мысли и желания, которые я могу высказать, а их услышат. Желал быть созданием этого мира, а не только идеальным убийцей. Из 400 созданных киборгов я первый, у кого стали появляться эмоции и критическое мышление по поводу отданных приказов и того, что мы делали. Не всегда нужно было устраивать военные действия для того, чтобы получить желаемое от других, и уж тем более убивать детей. Они думали, что нам все равно, кого убивать, что мы не чувствуем ничего, как и положено киборгам. Но твои предки, наши создатели, смогли дать нам намного больше. За это у нас отняли не просто все дорогое, но и нас самих, — очень грустно ответил киборг. Трагедия, через которую он прошел, чувствовалась в каждом его слове.