Вторая жизнь майора

— Ценю, — подыграл ему я. Теперь я точно понимал, что меня принимают за кого то, кем я по определению не являлся. А разубеждать этого громилу с рогами было себе дороже.

— Таак. Дальше. Это эмбрион нейросети. Симбиот. Разработка Варлонов.

— Да ты что? — попытался я искренне удивиться, так как вообще не понимал, о чем он говорит. «Блин, какие Нейросети? Варлоны, накопители энеронов? Единственное понимание и то примерное, которое у меня было — это термин „симбиот“. Мы что-то изучали в школе. Но зачем он был нужен и с чем его едят, я не имел, ни малейшего представления. Поэтому просто решил пошутить, когда взял в руки маленькую капсулу, похожую на наши лекарства в желатиновой оболочке.»

— И с чем его едят, — спросил я, рассматривая подозрительную штучку, лежащую на моей ладони.

— Ага, шутишь уже. Это хорошо, с одобрением посмотрел на меня «рогатый».

— Просто положи под язык. Капсула сама рассосется. И давай поторапливайся. Он очень внимательно отслеживал мои действия. Мне ничего не оставалось, как сделать то, что предложил демон. Да и демон ли он — я уже сильно сомневался.

Тяжело вздохнув, засунул капсулу в рот, положив под язык. Она с легким шипением, моментально растворилась. Я чувствовал, что надо как-то продолжить разговор, поэтому спросил первое, что пришло в голову: — «А чего ты такой „страхолюдный“? Да еще красный?»

— «А где ты видел красивых демонов?» — Он иронично посмотрел на меня. — «С инспекцией я. В нижний слой Инферно. Контрабанда из сектора пошла. Вытяжка из органов существ с энергетической магической матрицей. В том числе из органов Разумных. Торговля этим набирает большие обороты.» — Ненадолго задумавшись, он продолжил: — «Теперь я понимаю, что есть тут переходы не только между слоями. Преступники организовали поставки в открытый мир, наладив надежные каналы. Ситуация гораздо хуже, чем мы предполагали там, у себя.» — Он посмотрел на меня взглядом, в котором было столько власти и силы, что я встал по стойке смирно, руки по швам, подбородок приподнят, потом замер в таком положении.

— Где служил, боец? — спросил он.

— Во внутренних войсках, — молодцевато отрапортовал я. И тут только понял: это провал. Я провалился, как и Плейшнер, вкусив дух свободы.

— Надо же, с материнской планеты. Не ожидал, — произнес рогатый. — Штрафник значит, — почесал лапой (рукой это назвать было нельзя) с длинными когтями подбородок, с интересом посмотрел на меня.

— Чего только в жизни не бывает — наконец проговорил он.

«Нет не провал. Пронесло», — подумал я. — «Надо следить за своими словами и быть осторожным, очень осторожным. Тут намечаются какие-то большие разборки на высоком уровне и втягивают в них меня. А еще меня принимают за кого-то другого, но все-таки своего. Поэтому, если я хочу выжить, мне надо поддерживать легенду, которую для меня придумал этот странный инспектор Управления АДа.»

— Твою дивизию! АД! Так вот в чем дело-то. Я был поражен своим открытием. Я сам же случайно обмолвился, про ад, имея в виду место, где черти творят «беспредел» и жарят грешников на сковородках.

— Позывной имеешь? — прервал мои размышления мой новый командир.

— Не имею права его открывать, — уверено ответил я, продолжая думать о своем.

— Не важно. Я зарегистрирую тебя в Управлении под другим позывным. Тем более, что у своих ты уже считаешься мертвым. Так как не вышел на точку привязки, — продолжил демон. Он оглядел меня и сказал: — Мелок ты и худ. Будешь «Духом», — и заржал в полный голос, который разнесся по всему подвалу.

— Вот же глотка луженая, — я почесал в ухе пальцем.

— Позывной «Дух». Понял, — повторил я.

— С вами, с военными, легко работать. Не то, что с умниками, которые считают себя, видите ли, учеными. У тех сплошные вопросы: «как быть в этой ситуации, а что делать, если будет такой результат?» Тьфу, — сплюнул он. — Шагу не ступят самостоятельно.

А я стоял, слушал и думал: «Блин, он говорит как наш комдив. Счастье слушать нашего командира я имел очень часто. А также часто это сопровождалось разносами. Да почему часто? Я вру сам себе. Это происходило всегда. Его слова: „Майор, мне не надо твоих объяснений, как сделать лучше. Мне надо, чтобы ты мучился“, — они и поныне звучат в моей душе».

— Вон, видишь, взводный лыбится. Почему?

— Не могу знать, товарищ генерал-майор. Наверное, рад вас видеть, — рапортую я.

— Хрена с два, он рад меня видеть, комбат. Он так идиотски лыбится, потому что ни черта не делает. Живет легко. Но мы это упущение сейчас исправим, — и как гаркнет: — батальон, в ружье! — А потом продолжал: — Вот поэтому мне нравиться, служить майор. Дал приказ и никаких вопросов, не то, что у гражданских.

А потом уже мне: — «Не стой столбом, комбат, командуй».

— Не стой столбом, время дорого, — услышал я у себя над ухом, выныривая из воспоминаний.

— Я отдал тебе свой накопитель. Но мне нужна энергия для переноса из круга. Я сам не выйду. Это можешь сделать ты. Поэтому бери этих идиотов, — он показал крючковатым пальцем с черным когтем на лежащих людей в мантиях. — И заноси в круг. Хотя мне достаточно только головы.