Вторая жизнь Мириэль Уэст

Мириэль наклонилась и начала собирать вату с пола. Фрэнк присел на корточки рядом с ней.

– Я никогда в жизни не встречала более отвратительного ребенка, – пробормотала она. Ее дети никогда бы так себя не повели.

– Не суди ее слишком строго, – проговорил Фрэнк, помогая Мириэль убирать беспорядок. – Она здесь уже три года, и за все это время никаких вестей от ее семьи. Ни посетителей, ни писем. Отец высадил ее у главных ворот и, уходя, даже не оглянулся.

Мириэль посмотрела на него, затем снова на ватные квадратики, разбросанные по половицам. Вездесущая боль, которая не покидала ее из-за разлуки с дочерями, стала еще ощутимее. Знали ли они, как сильно она старается вернуться к ним? Или они чувствуют себя такими же покинутыми и забытыми, как Жанна?

Глава 15

Снаружи аптека выглядела как один из домов для пациентов: длинное одноэтажное строение, примыкающее к дорожке. Но вместо кроватей, тумбочек и диванов в гостиной она была заставлена шкафами, весами и булькающим оборудованием.

Мириэль задержалась в дверях, наслаждаясь странными звуками и запахами. Именно такое место рисовало ее воображение, пока она находилась в тюрьме. Именно в таком месте они могут найти лекарство.

Она представилась старшей медсестре по имени Беатрис, и, как цыпленок, следовала за женщиной по пятам, пока та показывала Мириэль помещение. Миксер промышленного размера стоял на прилавке, взбивая мазь. Дезинфицирующее средство пузырилось в пароварке неподалеку. На скамье у противоположной стены стояли банки для фильтрации с бледно-желтой жидкостью. В задней части комнаты до потолка тянулись открытые полки, заставленные бутылочками с лекарствами.

– Над чем мы сегодня работаем? – спросила Мириэль. – Что-то новенькое?

– Почему бы и нет. Присаживайтесь, а я принесу все необходимое.

Мириэль схватила табурет и села за большой стол с мраморной столешницей в центре комнаты. Если бы Vanity Fair брали у Мириэль интервью о том, как она, скромная пациентка, нашла лекарство от проказы, именно такую фотографию они разместили бы на обложке. Она сидела там же, где и сейчас, повернувшись к камере, держа мензурку и улыбаясь. Как бы Чарли гордился ею тогда!

Униформу, конечно, придется снять. Ей понадобится стрижка и, возможно, перманент. Будет нетрудно убедить косметолога посетить колонию, как только все излечатся.

В тот момент, когда сестра Беатрис подошла к столу со стопкой железных подносов, появилась Айрин, которая тоже работала в аптеке.

– Извините, я опоздала, – запыхалась она. – Мне нужно было уладить небольшой конфликт в доме.

Пенни против доллара, что это было связано с какой-то шуткой, которую Жанна сыграла с кем-то из соседей по дому. По крайней мере, Мириэль была не единственной, кого терроризировала девочка. Она вспомнила вчерашний рассказ Фрэнка об отце девочки. Каким бы жестоким ни было письмо Чарли, он, по крайней мере, не забыл ее.

Айрин уселась за стол рядом. Белая хлопчатобумажная униформа смотрелась на ней хуже, чем на Мириэль. Ткань натянулась на ее широких бедрах и морщила, а пуговицы на груди угрожали вот-вот расстегнуться. Вот вам и одежда фабричного производства, большие размеры и тому подобное.

Сестра Беатрис переключила внимание Мириэль на железные подносы. Каждый из них был выложен неглубокими отверстиями. Формы для капсул, объяснила она. Затем принесла электроплитку и поставила на нее кастрюлю с желатином. Как только он таял, женщины должны были заливать каждую форму горячей жидкостью.

Работа оказалась гораздо менее эффектной, чем представлялось Мириэль. Не раз она обжигала пальцы расплавленным желатином, не сразу осознавая, что сделала это, пока не обнаруживала, что ее кожа покраснела и покрылась волдырями. Ее громоздкий гипс постоянно мешал. Айрин не ошпарилась ни разу. Она безостановочно болтала в процессе, почти не глядя на формы, и все равно получала более ровное покрытие, чем Мириэль.

Айрин рассказывала истории о своей жизни. «Я помню, как однажды, когда…» или «В мои молодые годы…». Между повествованиями не было четкой хронологии или связи, и Мириэль было трудно поспевать за ходом ее мыслей. Иногда Айрин останавливалась на середине рассказа и поворачивала в совершенно новом направлении. В других случаях она делала паузу на середине предложения, стучала по гипсу Мириэль и говорила: «Осторожно, детка! Берегись этих капель!», и Мириэль, посмотрев вниз, обнаруживала новый ожог.