Вторая жизнь Мириэль Уэст

Он ткнул в страницу и широко раскрыл ее, чтобы показать Мириэль. «Женщина, страдающая проказой, поступила в окружную больницу», – гласил заголовок.

– Пишут, что она здесь, пока они не смогут организовать транспортировку в какой-то дом для прокаженных в Луизиане.

– Боже милостивый, – простонала Мириэль. – Известно ее имя?

– Миссис Мартин, я полагаю. Мы знаем каких-нибудь Мартинов?

– Нет, не думаю… – Она выхватила газету у Чарли и просмотрела статью. Не Мартин. Марвин. Некая миссис Полин Марвин. Мириэль похолодела. Она уронила газету. Страницы разлетелись в разные стороны, приземлившись ей на колени и рассыпавшись по полу. – Чарли, это я.

Глава 3

Они попрощались в больнице. Для Чарли было слишком рискованно оказаться замеченным с ней на вокзале. Медсестра провела ее вниз по пустой лестнице, через черный ход, и когда Мириэль потянулась к перилам, бросила:

– Ничего не трогайте!

Снаружи ранний утренний воздух опустился холодным и насыщенным туманом. Под тонким шелком платья все тело Мириэль покрылось гусиной кожей. Но, по крайней мере, она вышла из карантинной камеры. Чарли ждал в переулке рядом в своем блестящем родстере, сиденье которого было завалено сундуками и шляпными коробками, словно они улетали в какой-то восхитительный отпуск. Это делало реальность еще более горькой.

Он наспех поцеловал ее в щеку, затем отпрянул, оказавшись вне досягаемости. Это была та дистанция, которую ее бабушка назвала бы целомудренной. Но Мириэль не какая-нибудь краснеющая дебютантка, а он – не застенчивый мальчишка. Они никогда не были такими – краснеющими и застенчивыми. И когда за десять лет их брака они оказались так болезненно далеки друг от друга? Ей хотелось обвинить болезнь – болезнь, которой у нее не было, что бы ни говорили врачи, – но тут она вспомнила, как несколько месяцев назад сидела рядом с ним на передней скамье церкви на панихиде. Их колени соприкоснулись, едва ощутимо, но она отпрянула, как от незнакомца. Возможно, это было началом.

Она уловила запах дыма, витающий в тяжелом воздухе, и увидела в конце переулка санитара с сигаретой, наблюдающего за ними. Чарли тоже заметил его и надвинул шляпу пониже, чтобы скрыть лицо. Больница и ее вспомогательные здания теснились вокруг них, пряча их в тени начинающегося рассвета. Но скоро взойдет солнце, и любой, кто выглянет в окно, обнаружит их.

Чарли посмотрел на часы и прочистил горло. Они уже обсудили детали ее отъезда – какое оправдание он придумает для семьи и друзей, куда она может тайно посылать ему письма, какие из ее шляп, платьев и туфель ей понадобятся для путешествия. Что еще оставалось сказать?

– А девочки? – спросила она наконец. Несмотря на предостережение доктора, в глубине души она жалела, что муж не взял дочерей с собой. Она бы не стала прикасаться к ним, только посылала бы воздушные поцелуи и попрощалась. Последний взгляд, чтобы запечатлеть их лица в своей памяти.

– Они с няней, – проговорил он, одергивая манжету пиджака и снова украдкой поглядывая на часы. – Эви скучает по тебе. Хелен тоже, я уверен.

Каждая частичка ее тела откликнулась болью, когда Мириэль услышала эти имена. С тех пор как произошел несчастный случай, она много месяцев не кормила Хелен грудью, но теперь даже ее соски покалывало от боли. Возможно, к лучшему, что он не взял их с собой.

– Конечно, не помешало бы выпить.

Чарли нахмурился, но достал из внутреннего кармана своего костюма фляжку и, быстро оглядевшись, передал ее Мириэль. На карнизах над ними гнездились голуби. В ближайших мусорных баках шуршали крысы. Санитар продолжал курить свою сигарету. Они были практически одни.

Она отвинтила крышку и сделала большой глоток. Это была хорошая выпивка, контрабандой привезенная из Канады, и огонь, который она зажгла в пустом желудке Мириэль, стал желанным спасением. Еще глоток, и достаточно скоро ее боль притупится.

Она вернула открытую фляжку Чарли. Он поднес ее было к губам, но передумал и не стал пить, просто закрыл колпачок и сунул фляжку обратно в карман, неуловимо поморщившись.

– Ничего себе! Я не больна. Эти врачи просто клоуны!

– Я знаю, – ответил он, вытирая перчатки о брюки.

Вот вам и отличный актер!

Неподалеку заурчал оживший мотор, и мгновение спустя появилась машина скорой помощи.

Мириэль внутренне съежилась. Она сделала шаг к мужу. К чести Чарли, тот не отшатнулся. Внезапно ей захотелось сказать ему миллион вещей. «Я люблю тебя. Мне жаль. Я знаю, что это была моя вина». Но слова остались у нее на языке, испорченные привкусом выпивки. Наконец она заговорила:

– Помоги санитарам с моим багажом, хорошо? Я бы не хотела, чтобы они что-нибудь сломали.

Ее усадили в заднюю часть машины, как только была загружена последняя сумка. Она прижала руку в перчатке к окну и одними губами произнесла «до свидания». Чарли тоже одними губами что-то пробормотал в ответ, но она не смогла разобрать.