Вторая жизнь сироты (СИ)

Оказалось, я ошибался, и делал это с размахом. Конечно, многое из моего прошлого было тут совершенно неизвестно, но зато имелся огромный багаж знаний, основанных на чакре. На медчакре, если точнее. Представляла она собой смешение духовной и телесной энергии в пропорции один к одному. И не приблизительно, а очень точно. В этом, кстати, кроется ответ на вопрос, почему среди ирьёнинов практически не было специалистов ниндзюцу. Просто объём чакры не позволял. Ведь чем выше запас чакры, тем сложнее её контролировать. Вот и выходило, что те, кто мог себе позволить раскидываться техниками направо и налево, эту самую медчакру просто не могли создать, а кому хватало контроля на преобразование, имели скромный резерв. Конечно, были и исключения. Например, та же Цунадэ в будущем будет обладать очень впечатляющим запасом чакры. И если вдруг захочет, то сможет ошарашить чем-нибудь убойным ничуть не хуже того же Джирайи или Орочимару. Скорее, даже лучше. Контроль-то у неё высочайший будет. Удивительно вообще, что с такими данными она каге стала только когда Хирузен помер.

Хотя... Может, как раз он-то и мешал. Уж больно всё странно выглядит, если подумать. Имеются три гения. Они растут, приобретают известность, репутацию, уважение со стороны народа, становятся героями войны. И вдруг – раз! Один на несколько лет выпадает из жизни деревни, обучая каких-то сирот согласно какому-то пророчеству. Откуда он про него узнал? С чего решил, что это именно он должен быть учителем? Непонятно. Но ведь это не всё. Наследница же Сенджу ловит гемофобию. Ведь у неё на руках умирает жених. Который и сам, вроде, был бойцом не из последних, и саннинам если в чём и уступал, то ненамного. А ещё хокагэ хотел стать, да. Вот ни за что не поверю, что не было там никакой подставы. Впрочем, сам избранник Цунадэ помер или ему помогли, не знаю, а вот в то, что медик, прошедший войну, вдруг получит боязнь крови – не верю. Наверняка, кто-то из Курама, или скорее даже Учиха гендзюцу приложил. Думается, что и Орочимару где-то в это же время в эксперименты вляпался. Тут, правда, непонятно – по своей инициативе или же по просьбе старших товарищей. Впрочем, маловероятно, что он был моральным уродом с детства. Скорее всего, учитель подсобил.

А происходить это всё должно примерно лет через двадцать. То есть, как раз, когда они расцвели, а Сарутоби должен был потихоньку начинать сдавать. Сейчас ему двадцать пять, значит, к тем событиям будет около сорока пяти. Что ж, это как раз тот возраст, когда ты вроде по-прежнему хорош, но с каждым днём ценой всё больших усилий. Так что, при желании ученики могли его подвинуть. Уж втроём так точно.

Впрочем, что-то я отвлёкся. Привык к постоянной концентрации – вот теперь мысль и скачет, не находя привычных дел. Гоняла меня сэнсэй знатно, не давая расслабиться ни на минуту. При этом я постоянно выполнял несколько задач одновременно. Например, как только я научился прикреплять к коже листик, то учитель велела всегда бегать с ним. Сначала бегать и держать. Потом бегать и крутить. Теперь я бегаю и вращаю на левой руке лист вправо, а на правой влево. Потом будет то же самое, но мастер станет кидаться в меня кунаями. Обещала уже.

Это, впрочем, у меня по утрам. Вечером я тоже не рассиживаюсь. Только теперь бегу в обратном направлении и тренирую печати. Наловчился уже так, что пальцы гнутся практически под любым углом, и в каком угодно направлении. Но сэнсэй всё равно недовольна. «Медленно», говорит, и частенько добавляет еще час упражнений. Мне, впрочем, в радость, потому как в такие моменты я натурально отдыхаю.

А утомляет меня до такой степени, что я согласен перебирать ногами, пока край земли не покажется – гендзюцу. Точнее, его основы. Учитель показывает мне фокус, карточный или ещё какой, и спрашивает: "Как я это сделала?". И если я не отвечаю, то следует наказание. Потом, конечно, пока я проверяю, на месте ли уши, она всё мне показывает и объясняет, и я пробую сам. После пары месяцев таких занятий я поинтересовался, зачем это надо. Мастер ответила, что это прекрасный способ понять, как думают люди. На что они обращают внимание. Как и куда можно его переключить незаметно для них. Чем проще всего отвлечь. И что, если я хочу однажды стать мастером гендзюцу, то это обязательные для меня знания. И чем лучше я их выучу, тем легче мне будет в будущем. В случае же халатного отношения к урокам, моим уделом будет пугать вражеских генинов.