Вторая жизнь Уве

Чтоб утешить продавца, Йимми кладет тому руку на плечо и призывает Уве успокоиться и сбавить обороты. Уве, и не думая успокаиваться, возражает, что и так спокоен как слон.

— А тебя где черти носили? — напускается он уже на Йимми.

— А? Я-то? Да так, там мониторчики позырил — думал, свежачок какой подвезли, — оправдывается Йимми.

— Тебе что, монитор нужен? — не поймет Уве.

— Да нет, — пожимает плечами Йимми, как будто Уве что-то странное спросил — так Соня обыкновенно изумлялась: «А при чем тут это?» — поинтересуйся Уве, на что ей сдалась еще одна пара туфель.

Продавец под это дело пытается слинять, но Уве резко выставляет ногу, отрезая ему путь к отступлению.

— А ты куда? Мы только начали!

Лицо у продавца становится грустным-грустным. Йимми, подбадривая юношу, хлопает его по спине:

— Да не загоняйся, нам только айпад выбрать, есть у вас чё?

Продавец смотрит на Уве. Смотрит на Йимми. Потом в сторону кассы, стоя возле которой пять минут назад Уве разорялся, что не возьмет «это убожество без клавиатуры». Вздохнув, собирается с духом:

— А-а… Ну так пойдемте обратно к кассе. Вам насколько гигов? Шестнадцать, тридцать два или шестьдесят четыре?

Уве делает страшные глаза: мол, задолбал ты уже — понапридумывают всяких бессмысленных словечек, лишь бы народ честной смущать.

— Айпады различаются по объему памяти, — переводит на более понятный язык Йимми: впору переводчиком в миграционную службу поступать.

— Ага, а за память эту ему небось еще хрен его знает какую прорву деньжищ отвали, — фыркает в ответ Уве.

Йимми понимающе кивает, поворачивается к продавцу:

— Полагаю, Уве интересует разница в цене моделей.

Продавец стонет:

— Ладно, но вам какой хоть — обычный или с «три-джи»?

Йимми поворачивается к Уве:

— Она только дома будет его использовать или будет еще на улицу с ним выходить?

Уве вскидывает свой палец-фонарь, копьем наставляет на продавца:

— Ей нужен САМЫЙ ЛУЧШИЙ! Понял?

Продавец пятится с опаской, Йимми весело ржет, раскидывая жирные руки, словно хочет обнять:

— Чувак! Уве просто нужна самая навороченная модель!

Две минуты погодя Уве хватает с прилавка пакет с айпадом, причитая под нос: «Семь тысяч девятьсот девяносто пять крон! За гребаную дощечку без клавиатуры!» и еще что-то про «грабеж и чудаков на букву „м“». И топает к выходу. Йимми же задержался, стоит, слегка призадумавшись, с некоторым любопытством смотрит на полки позади продавца.

— Ну, раз уж я здесь… Покажите-ка вон тот шнур.

— А, да-да, шнур. Который? — шелестит измученный продавец.

Йимми подается вперед, заинтересованно потирает ручки:

— А посмотрим, что у вас тут есть.

И вот, стало быть, тем же вечером старшенькая получает от Уве айпад. А от Йимми — шнур.

— У меня у самого такой же. Мегаофигеннейший гаджет! — с увлечением объясняет Йимми, показывая на коробку.

Старшая стоит в коридоре и явно колеблется, не зная, как быть с этим информационным потоком, — на всякий случай кивает: «Ага… Большое спасибо». Йимми блаженно кивает в ответ:

— А пожрать дадут?

Девочка указывает на дверь гостиной — внутри полно народу. Посреди комнаты виднеется торт с восемью свечами, и полновесный юноша коршуном пикирует на него. Именинница все так же стоит в коридоре, изумленно ощупывая коробку с айпадом. Словно до сих пор не верит своему счастью. Уве наклоняется к ней:

— Вот и меня такое же чувство охватывало каждый раз, как новую машину покупал.

Она оглядывается. И, убедившись, что никто не видит, улыбается во весь рот и обнимает его.

— Спасибо, дедушка, — шепчет и бежит в свою комнатку.

Уве молча стоит в коридоре, ковыряя домашним ключом мозоли на ладони. Патрик на своих костылях шкандыбает в комнату именинницы. Как видно, именно ему поручено самое неблагодарное задание вечера: уговорить дочку пойти в гостиную сидеть там в нарядном платье и есть торт в кругу взрослых зануд, что конечно же намного прикольней, чем слушать любимую попсу и закачивать приложения в новый айпад. Уве стоит в коридоре, не сняв куртки, уставившись в пол. Минут, почитай, десять.

— Что с тобой?

Вкрадчивый голос Парване будто выхватывает его из глубокого забытья. Она стоит в дверях гостиной, обеими руками поддерживая круглое пузо, словно несет перед собой корзину с бельем. Уве вскидывает голову, глаза чуть затуманены.

— А? Чего? Да-да, все нормально.

— Так зайди… Тортика съешь…

— А?.. Да нет. Не люблю я сладкого. Пойдем-ка мы лучше с кошаком на обход.

Большущие карие очи Парване сканируют его, словно пытаются проникнуть в самое нутро: все чаще и чаще в последнее время стал замечать он за Парване привычку глядеть на него так. Не по себе Уве от этого взгляда. Смотрит так, будто гнетут ее недобрые предчувствия.

— Ну ладно, — нехотя отпускает она Уве. — Завтра поучишь меня еще вождению? Я в восемь к тебе зайду, — тут же спрашивает она.

Уве кивает. Тут из гостиной к нему, усы в сливках от торта, важно выплывает кошак.

— Ну, ты готов, что ли? — фыркает Уве. Кошак показывает, что готов. Тогда Уве, повертев ключами и почти не глядя на Парване, негромко подтверждает: — Добро. Тогда завтра в восемь.