Вторая жизнь Уве

Чиновник, прикусив губу, разворачивает и уходит. Но не размеренным, степенным шагом представителя власти, у которого все под контролем. Нет, раздраженным. Нетерпеливым. Озлобленно-мстительным.

И от этого Уве вдруг делается хорошо-хорошо – он и не припомнит, когда ему в последний раз было так хорошо.

* * *

А если б не это, он, поверьте, конечно, умер бы нынче же. Прострелил бы себе башку в тишине и спокойствии тотчас, как позавтракает. Он уж прибрался в кухне, выпустил на двор кошака, принес с чердака ружье и уселся в свое кресло. А время это выбрал потому, что кошак ходил на двор справлять свои дела в один и тот же час. И Уве сильно уважал в кошаке именно эту черту – тот ни за что не стал бы гадить в доме. Вот и Уве точно такой же.

Но тут, разумеется, явилась Парване и стала ломиться в дверь, словно это не дом Уве, а последний оставшийся в цивилизованном мире общественный туалет. Вот же ж баба! Как будто нельзя оправиться дома! Уве сунул ружьишко за батарею, как бы ушлая соседка не заметила да не стала допытываться. Едва открыл ей, она прямо силой запихнула ему в руку мобильник.

– Это чего еще? – потребовал ответа Уве, брезгливо держа телефон двумя пальцами, точно от того воняло.

– Это тебе, – застонала Парване, держась одной рукой за живот, другой утирая пот со лба, даром что на улице мороз. – Помнишь ту журналистку?

– А на кой мне ее телефон?

– Господи боже! Да не ее телефон! Мой это телефон. Она тебе звонит! – нетерпеливо протараторила Парване и, оттеснив Уве, направилась к туалету, пока хозяин не успел возразить.

– А! – сказал Уве и отодвинул трубку подальше от уха – немного непонятно, кому было адресовано его «а» – Парване или собеседнице в трубке.

– Алло! Здрасте! – закричала эта самая журналистка Лена на таких децибелах, что Уве благоразумно отодвинул трубку от уха еще на несколько сантиметров. – Ну как, вы надумали давать интервью? – весело проверещала журналистка.

– Не-а, – ответил Уве и поднес телефон к глазам, пытаясь сообразить, где тут нажать отбой.

– Вы хоть читали письмо, что я вам прислала? – раздался из трубки крик. – А газету? Газету-то читали? Я ее заодно послала, чтоб вы получили представление о нашей журналистике! – еще громче завопила Лена, не дождавшись ответа.

Уве пошел на кухню. Взял газету и письмо – те самые, что принес ему тот шкет Адриан, в форме почтальона.

– Вы получили их? – разорялась трубка.

– Да тише ты! Дай почитаю! – цыкнул в телефон Уве и склонился над кухонным столом.

– Я только хочу спро… – не сдавался голос.

– Я говорю, ТИХО! – рявкнул Уве. – Угомонись уже.

Лена притихла.

С одного конца трубку заполнил шелест переворачиваемых газетных страниц. С другой – нетерпеливая барабанная дробь, выбиваемая об офисный стол шариковой ручкой.

– А что, теперь уже достоверность материалов не проверяют? – буркнул Уве наконец и недовольно глянул на трубку, словно то была ее недоработка.

– В смысле?

– В смысле, тут написано «На 122-м этаже небоскреба “Бурдж-Халифа” на высоте 442 метров находится ресторан Atmosphere. Это самый высокорасположенный ресторан в мире», – процитировал Уве.

– А? Не знаю, это не я писа…

– А где ответственность? Что, сразу в кусты?

– Чего?

– Это же фактическая ошибка!

– Слушайте… Нет, правда, ну почему, Уве, почему из всей газеты вы прицепились к этой заметке на последней странице, которая вообще не…

– Рестораны в Альпах повыше будут!

Пауза. В трубке, кажется, кто-то задумался. Тяжелый вздох.

– Ну ладно, Уве. Пусть, пусть это ошибка. И я, как уже сказала, не писала той статьи. А автор, как я полагаю, имел в виду расстояние от земли. А не от уровня моря.

– Так это ж огромная разница!

– Ну да. Наверное. Огромная.

Лена снова вздохнула. Еще тяжелей. И вполне возможно, именно вслед за этим вздохом она планировала перейти к сути и доложить о цели своего звонка: а конкретно, просить Уве переменить свое решение и не отказываться от интервью. Да только интервью ей так и не обломилось. Ведь именно в ту секунду, выходя из гостиной, Уве заметил, как мимо его дома едет на «шкоде» чиновник в белой рубашке. Вот так оно, собственно, и вышло, что Уве так и не умер в тот день.

– Алло, алло! – взывала журналистка за секунду до того, как Уве бросился вон.

– Ой-ой-ой! – запричитала Парване – она вышла из туалета, когда Уве уже мчался между домами.

Чиновник в белой рубашке вылез из «шкоды», с водительского места, и направился к дому Руне и Аниты.

– Ну, я тебе покажу! Слышь ты! ПОЕЗДИ мне еще по территории! Проедь еще хоть МЕТР! Понял?! – закричал Уве издалека, даже не добежав до чиновника.

Плюгавенький человек в белой рубашке с чувством абсолютного превосходства поправил пачку сигарет, торчавшую из нагрудного карманчика, и спокойно выдержал взгляд Уве:

– У меня есть разрешение.

– Ни хера у тебя нет!

Человек в белой рубашке передернул плечами. Будто жука надоедливого стряхивал, не более.

– И что же вы мне сделаете, Уве?

Вопрос застал Уве врасплох. Снова. Уве вдруг встал как вкопанный, руки дрожат от гнева, на языке вертится с десяток готовых гадостей. Но, к изумлению Уве, ни одна из них не полетела в адрес обидчика.