Вторник. Седьмое мая: Рассказ об одном изобретении

Они сделали специальный экземпляр приемника с пишущим аппаратом и преподнесли его в качестве дружеского подарка Геннадию Любославскому. Поставили торжественно на стол в метеорологическом кабинете Лесного института. А на верхушке здания водрузили мачту с обыкновенным наконечником громоотвода — антенну. Там он и работает, этот прибор, отмечая грозы. Пишет своим пером грозовые сообщения. Линии, черточки на ленте — совсем как в телеграфе.

Пишет там, в Лесном, в Петербурге, пока его старший собрат, первый приемник, проходит в лаборатории Попова в Кронштадте дальнейшие испытания.

Пишет сейчас, когда на другом конце Европы, в Италии, молодой человек, по имени Гульельмо Маркони, предпринимает свои первые шаги.

ГУЛЬЕЛЬМО И КОМПАНИЯ

Вилла «Грифон» в поместье Маркони. На третьем этаже, под самой крышей, младший отпрыск фамилии, подвижной Гульельмо, обставляет свою просторную комнату электрическими принадлежностями и важно заявляет: «Моя лаборатория».

Однажды после посещений лекций профессора Риги он получает от отца тугое портмоне и, оседлав любимого ослика, отправляется по ослепительно белой, выжженной дороге в Болонью. Возвращается он уже к вечеру, ведя ослика под уздцы. Через седло перекинуты два объемистых, плотно перевязанных пакета. Все это относится наверх — в «лабораторию».

Нетерпеливо вскрывает он пакеты, и на свет предстают опять электрические принадлежности. Разные детали и материалы, из которых можно компоновать действующую установку. Гульельмо тотчас же за них и принимается. Собирает и расставляет так, как видел на лекциях профессора Риги, как изображается в журналах по электричеству.

Усовершенствованный вибратор. Когерер Лоджа. Механический встряхиватель. Гальванометр… Набор аппаратуры для опытов с лучами Герца. Знакомый набор, с которым работают во многих лабораториях мира. А теперь еще попробует он, Гульельмо Маркони.

Все у него продумано и куплено с толком. За все заплачено по сходной цене. И все аккуратно помечено в записной книжке. И даже такие расходы, как «хлеб с колбасой на завтрак — 0,50 лиры», «одно яблоко — 0,10», «поводок для осла — 1,00». Все точно, с нуликами и запятыми. Отец дает деньги, но и приучает вести всему счет.

С электрикой молодой Маркони обращается смело. И еще более смело — со своими помощниками, что образуют своеобразный штат его «лаборатории»: его собственный братец, один из мелких арендаторов у Маркони да еще столяр. Гульельмо властно распоряжается, покрикивая на них. Братец Альфонсо и старше его, и выше ростом, но Гульельмо всегда знает, чего он хочет, выпячивая в спорах свой крутой, твердый подбородок. И старшему братцу обычно ничего не остается, как уступать. А уж в этой электрической игре — и подавно.

Гульельмо питает к ней явное пристрастие. Он соорудил, например, ручную машину с вращающимися дисками, при помощи которой можно показывать дома всякие забавные научные фокусы. Электростатическая машина — называется в книжках. Так что перед старшим братом Гульельмо выступает как авторитет.

Вскоре в комнате третьего этажа затрещали искры, и радостные восклицания оповестили, что электромагнитные волны, эти таинственные невидимки, ловятся на трубочку когерера. Стрелка гальванометра отвечала скачком на разряды вибратора. Салюте!

Но Гульельмо менее всех был расположен к бурным восторгам. Стискивая тонкие губы, деловито и серьезно, как подобает капитану на мостике, следил он за приборами, словно желая выведать что-то еще, что в них скрывается. Конечно, ему, как и всем, кто повторяет опыты Герца, хотелось бы раздвинуть побольше расстояние между приборами. Но пока что это мало удается. Гульельмо недоволен. Каждый лишний метр грозит заглушить прием волн. Не пройдена даже длина комнаты его «лаборатории», от стенки до стенки. А ему хотелось бы… О, что ему хотелось!

Он пытается подстегнуть как-нибудь работу приборов еще и еще. И не дай бог кому-нибудь из его помощников допустить в такие минуты оплошность. Гульельмо топает ногой и воинственно сжимает кулаки.

В семье Маркони по-разному относились к тому, что происходило в комнате третьего этажа. Отца-Маркони беспокоило лишь одно: как бы мальчишки со своими затеями не спалили дом. Мама-Маркони была настроена иначе. Гульельмо, ее любимец, чем-то занят, и, может быть, из этого выйдет какой-то толк. Пора уже мальчику проявить себя.