Второе дно

Я стиснула зубы, чтобы не произнести это вслух. Если у Его Высочества осталось хоть что-то человеческое в душе, то до подобных выводов он дойдет сам. Я не была готова обсуждать степень его — и своей — вины. Желающие выпотрошить принца или меня (а то и обоих сразу) всегда найдутся и без моей помощи.

— Что ж, — процедила я, скрестив руки на груди, — думаю, у нас нет другого выбора, кроме как немедленно отправить тебя к свите, Ричард Аллистер.

Принц выдохнул, но тут же недоверчиво изогнул бровь.

— Вот так просто?

— Нет, — не стала разочаровывать его я.

— Вивиан, — как-то напряженно окликнул меня Тао, — ты же не станешь пичкать принца печеньем?

Его Высочество слегка позеленел, выдавая, что слухи о ведьмином угощении доходили даже до морских пещер. Я не отказала себе в удовольствии полюбоваться на его вытянувшуюся физиономию, прежде чем ответить:

— С собой у меня печенья нет, а в домик, к Ламаи, я Его Высочество точно не подпущу. Кроме того, любые чары — вопрос внушаемости и силы воли, и я не испытываю особых иллюзий насчет их действенности в случае принца. Но ты ведь и сам не отказался бы от гарантий, что на троне окажется нормальный человек, который не станет покушаться на ньямарангских певиц из-за былой интрижки?

«…и который не рискнет отбирать дочь у ведьмы», — так и не закончила я, но Тао, кажется, понял и так.

— Гарантий? — горько и даже несколько удивленно хмыкнул Ричард Аллистер. — Твоя гарантия только что утонула, Вивиан Блайт. Вместе с моим Велдоном.

Тао едва заметно вздрогнул, услышав это «моим Велдоном», болезненное и безнадежное. А я, напротив, даже несколько расслабилась.

Человек, способный скорбеть по любимым, не может быть безнадежным.

— У тебя ведь осталась последняя магатама, Тао? — вкрадчиво спросила я. Агент вздрогнул и опустил взгляд. Последний коготок, темный и непрозрачный, янтарь-«бастард», все еще болтался на шнурке — а остальные два, кажется, так и сгинули на болотах в оплату отведенные удары пары мертвецов. — Дай мне. Я пошепчу, и Ричард Аллистер никогда не сможет ее снять. Пусть носит с собой удачу и случай, и они рассудят, быть ему королем или нет.

В конце концов, ничто не мотивирует так, как приставленный к горлу коготь. У Вайтона будет мудрый король.

Или мертвый.

Эпилог

Жених был сказочно хорош.

Ради празднования для него раздобыли костюм-тройку из тонкого выбеленного льна, туфли из мягкой кожи и бутоньерку из нежных голубых гиацинтов, которые, увы, только оттеняли знатный фонарь под глазом. У невесты была очень тяжёлая рука и вовсе неподъемный нрав — а ещё дочь от предыдущего брака и Ист-Сайд со всеми его каналами для барж, что обещало сделать семейные узы крепче корабельных канатов, хоть новобрачная и не надела сегодня белого платья.

Впрочем, светло-сиреневое ей тоже шло — как и широкая счастливая улыбка на некрасивом, но не лишенном внутреннего сияния лице. На жениха Милли Даблтон, знаменитая Ист-Сайдская Оса, смотрела с трогательной нежностью, и подбитый Невинный Джо отвечал ей взаимностью, с явным нетерпением ожидая момента, когда же миссис Даблтон станет миссис Хайнс. Стивен, стоявший у алтаря возле сына, выглядел чрезвычайно умиленным и порой принимался часто-часто моргать, скрывая прочувствованную мужскую слезу.

Милли шла между рядов гостей неспешно, гордо подняв голову. Дочка — белокурый ангел с насупленным от осознания важности доверенной миссии лицом — топала впереди, осыпая путь матери лепестками белых роз. Я послала ей успокаивающую улыбку и чуть сжала локоть Ламаи, когда она начала всхлипывать от умиления слишком уж громко.

— Я знаю, знаю! — прошипела она вполголоса, промокнув глаза чистым платком, и прикрыла им же рот, заглушив очередной всхлип. — Это все гормоны, будь они неладны!

Я могла только сочувственно вздохнуть. В последние дни Ламаи то и дело принималась то безудержно веселиться, то так же неостановимо рыдать, и успокоить её получалось только у Кристиана — который, как назло, именно сегодня отбыл в Старый Кастл в составе свиты Его Высочества.

Тао должен был отправиться с ним — в качестве старшего агента и здравого смысла в одном лице; я благословила его на удачную поездку, вручила ему мешочек с печеньем (на долгую память, хе-хе!) и все утро проревела в опустевшем домике не хуже Ламаи, но на люди вышла с непреклонно улыбчивым лицом.

Ни Тао, ни Кристиан предсказуемо не смогли простить мне самоуправства с Прародительницей и магатамой, без согласия принца напяленной ему на шею. По их мнению, судьбу будущего короля должна решать его семья, а не болотная ведьма — хотя на закономерный вопрос о том, как они собираются преподнести произошедшее, чтобы не выглядеть чокнутыми, не ответил ни один из братьев.

Я не стала искать себе оправдание и уверять в своей правоте. Ламаи была в безопасности, меня оставили в покое, а моя альциона снова превращалась в маленькую темноволосую девочку с чёрными, как смоль, глазами и смуглой кожей, — большего от этой эпопеи я не ждала. Так о чём горевать?