Второе дыхание

Брюнет, не издававший до этого ни звука, попросил меня подвинуть мой стул ближе к сейфу. Не знаю, что он там делал у меня за спиной, но я ему мешала. Во рту пересохло настолько, что стало тяжело дышать. Не хотела ничего брать из их рук, но пришлось попросить воды. Брюнет принес мне полную чашку, я сделала лишь глоток и отдала ее обратно. Несколько минут мы сидели в тишине. Похоже, сыщики тоже устали.

Тут голос подал брюнет.

– Что-то ты даже не прослезилась ни разу. Если бы была не виновата, уже рыдала бы, – вякнул он позади меня и подошел поближе.

– Вот это у вас доказательства! «Подозреваемая не плакала». Так и напишите в своем отчете? – ехидно спросила я. – Если я не плачу, значит сразу преступница?

Он понял, что ляпнул чушь. Молча, отошел от меня к двери.

– Так. Значит, ты не признаешься? – не унимался Харрисон.

– Мне не в чем признаваться. Я ничего не сделала, – устало повторила я. Язык не ворочался, мне было все равно, что он там несет.

– А до этого ты призналась потому, что боялась попасть в камеру? – вдруг спросил блондин.

Я с удивлением и надеждой подняла на него глаза. Неужто, хотя бы у него мозг еще работает?

– Да, – подтвердила я.

Еще несколько раз с завидным упорством мне задавали одни и те же вопросы. Одни и те же вопросы по кругу снова и снова. «Я здесь уже столько времени. Интересно, меня кто-нибудь хватится? А если нет, меня могут вообще не отпустить. У меня нет телефона, мне не дали никому позвонить и единственный человек, который знает где я, не захотел разговаривать», – проносилось у меня в голове.

Снова все замолчали. У них какой-то садистский план или решили взять меня измором? Сколько еще мне здесь сидеть, что они еще сделают, чтобы напугать меня и унизить? И что мне с этим со всем делать? От бессилия я обмякла на стуле, облокотилась на сейф и прикрыла щипавшие от усталости глаза. Веки были тяжелыми, тело не хотело шевелиться, меня будто прибили к стулу. Я смертельно устала, и мне было уже все равно на их провокации. Когда закончится этот кошмар?

Кажется, время застыло и вдруг дверь открылась, и я услышала, как знакомый голос зовет меня. Я обернулась.

– Мама! Мамочка! Я ничего не брала, я ни в чем не виновата! – горячие слезы градом потекли по щекам, я не могла остановиться и все причитала в страхе, что она тоже мне не поверит.

Я не могла даже встать со стула, мама подошла ко мне и обняла. Я уткнулась носом в ее живот и стиснула ее так крепко, будто боялась, что она исчезнет. Меня трясло, слезы душили, грудь горела огнем от всхлипов. Из меня выходили все эмоции, пережитые за день.

– Я верю тебе, не плачь, – с улыбкой сказала она, поглаживая меня по голове.

Когда я немного успокоилась, то увидела так же позади себя брюнета и не удержалась:

– Ну что, довольны? Я плачу!

Он не ответил.

Я никогда не показываю слезы в стрессовых ситуациях. Такая защитная реакция. Я плачу после, из-за чего меня ошибочно можно принять за железную леди. Этот раз не был исключением. Стоило мне увидеть родное лицо, я поняла, что не одна, и дала волю чувствам.

А потом я увидела, что вместе с мамой приехал Дэйв. Мама, оказывается, звонила мне, и ей сказали, что я здесь. Я даже не знала, телефон-то у меня отобрали. Дэйв тоже перезванивал и соизволил приехать. Ему я не так обрадовалась. Я была обижена на него за то, что он отмахнулся от меня в тот момент, когда больше всего был мне нужен.

В кабинете остались я, мама, Дэйв и блондин. Остальные ушли, и я поняла, они решили, что на сегодня с меня хватит.

– Нам нужно искать адвоката? – сразу спросила мама.

– Ваша дочь в статусе свидетеля, миссис Андерсон. Адвокат в этом случае не обязателен.

Он тоже казался уставшим, но мне было его не жаль.

– Что-то я не заметила, чтобы вы со всеми свидетелями так обращались, – не удержалась я.

– Тише, тише, – прошептала мама, все еще гладя меня по голове. – Значит, мы можем идти?

– Давайте так. Я спрошу еще раз: вы брали деньги из сейфа, мисс Андерсон? – он перешел на уважительное обращение. Разумеется, при свидетелях хамить – кишка тонка.

– Нет.

– Тогда я отпускаю вас, но, если потом выяснится, что вы нам соврали…

Он многозначительно не договорил свою фразу. Мы поняли его. Да, вам ничего не стоит «найти» доказательства.

Мы вышли из участка в восемь часов вечера. С ума сойти, пять часов одних и тех же вопросов и угроз. Втроем мы приехали ко мне домой. Я сразу набрала ванну – было ощущение, что я очень грязная и хочется эту грязь смыть. Я лежала в ароматной пушистой пене и смотрела в стену, практически не моргая. Потом закрыла глаза и постаралась расслабиться. Мыслей не было, я чувствовала себя совершенно раздавленной и дезориентированной, не было никаких эмоций, будто всю душу высосали, и осталось только бесполезное слабое тело.

Через сорок минут я вышла, укутанная в теплый махровый халат с волосами, замотанными в полотенце. Мама приготовила ужин, и я первый раз за день поела. Она уже позвонила знакомым и взяла номер хорошего адвоката – лучше подстраховаться.