Второе дыхание

Обычно Аркадий думал о том, что вот он едет вместе с другими — и никто, ни один человек из его случайных соседей не подозревает, кто он такой. А он как-никак работник НИИ! Их институт создан только недавно и разрабатывает новое направление в науке, которое именуется «техническая эстетика». Это у них родилась одна из новейших профессий — дизайнер. Дизайнер — это звучит! Так вот он, Пустовойтов Аркадий, и есть тот самый дизайнер...

И Аркадию смерть как хотелось, чтобы те, кто с ним едет, узнали об этом. Он первый готов завязать такой разговор. Но почему-то никто не только не изъявлял желания заговорить с ним, но не проявлял ни малейшего интереса и к самому Пустовойтову, а только бросали порой: «Гражданин, не висите на мне!», «Не наваливайтесь, я вам не стенка!» И еще:«Да уберите вы ваш портфель! Все колени оббил...» Вот почему Пустовойтов держался в салоне немножко надменно, с подчеркнуто-ядовитой скромностью.

А еще он любил по дороге разглядывать тайно и оценивать мысленно, про себя, ехавших рядом женщин. Разглядывать их старался Аркадий исподтишка, незаметно, — мысленно разбирая стати, прикидывая, подошла бы такая ему или нет... Порою он так увлекался, что проезжал свою остановку.

Вот и сейчас, несмотря на давку, он задержал свой взгляд на полнотелой румяной девице с бархатными глазами и маленькой темной мушкой над верхней губой.

Почему бы, к примеру, этой девице тоже не заинтересоваться им, Аркадием Пустовойтовым, человеком совсем молодым, неженатым? Вот если бы знала она, с кем едет, то, верно, уж так не конфузилась бы, не отводила смущенно бархатных глаз от его упорного взгляда.

И Аркадий принимался рисовать в воображении, как, выходя из автобуса, эта, с мушкой, вдруг подвернула ногу. Люди спешат, им некогда, один только он подбегает, горя желанием помочь. Он помогает — они знакомятся. И вот наступает момент, когда он приводит ее к себе, в свою однокомнатную, отдельную. Приводит — и помогает раздеться, снимает с нее пушистое, теплом девичьего тела нагретое, пахнущее духами пальто...

А далее рисовалось такое, что Пустовойтов вздрогнул и воровато повел глазами по сторонам, не заметил ли кто, о чем он только что думал?

...До пригородной платформы оставалось совсем немного, одна или две остановки, когда на крутом повороте водитель затормозил. Затормозил так резко и неожиданно, что пассажиров всей массой сначала кинуло влево, потом повалило в обратную сторону.

Взвизгнули тормоза. Послышались чьи-то стоны. В стекла кабины дружно забарабанили.

— Эй, лопух! Не дрова везешь... Кто же так ездит?!

— Что он там... Уснул за рулем?!

В длинном водительском зеркале было видно отражение лица шофера. Совсем еще молодой парнишка, широкоскул и курнос. Лицо, как отрубями, усыпано мелконькими веснушками. Словом, та еще карточка! Сразу видно: не городской, не спасают и модные патлы.

После минутной заминки машина тронулась, но поползла почему-то ужасно медленно. Все, кто мог, принялись соваться по темным, в алмазных накрапах дождя, окошкам, пытаясь увидеть, что же мешает ехать быстрее, но выхваченная фарами из темноты полоса асфальта была совершенно пуста.

Пассажиры заволновались.

Когда же ползущую черепашьим ходом машину обогнал сначала один набитый людьми автобус, затем другой, послышались возмущенные выкрики.

Тем не менее молодой водитель не только не увеличивал скорость, но принялся еще и вилять ни с того ни с сего на своем драндулете, выписывать вензеля по пустому асфальту и без конца нажимать на сигнал...

Да что он, чокнутый, что ли?! Не понимает, что люди опаздывают?! Понасажают за руль всякого хулиганья — вот и вытворяют они что вздумается!

Водитель же, кончив сигналить, скорости не прибавил, а что-то принялся кричать в микрофон, но из испорченного динамика вылетали лишь хриплые нечленораздельные звуки, напоминавшие карканье.

— Чего он там глотку дерет?!..

— Кончай базарить, поехали!..

Но водитель не только не кончил, а, обернувшись к разбушевавшейся публике, стал жестами объяснять, все время тыкая пальцами вниз, под колеса, почему он не может ехать быстрее. Он даже дверцы в сердцах отворил: мол, нате!.. кому не терпится — слазь и дуй на своих двоих, он, водитель, нисколько этому не препятствует.

Но это лишь подлило масла в огонь. Пассажиры забушевали сильнее. Один лишь Аркадий не выходил из себя, взирая на все совершенно спокойно.

Конечно, с таким водителем не соскучишься, но лично ему, Аркадию Пустовоитову, такая спешка и шум ни к чему. Как говорится, пусть море волнуется. А почтеннейшей публике, вместо того чтобы глотки драть, нужно учиться планировать личное время. Тем более зная трудности с транспортом. Вот у него, у Аркадия, все и всегда в полном порядке, он постоянно имеет в запасе десять минут!

Не без труда выдрав руку с часами из плотной массы орущих, Аркадий поднес к глазам циферблат, чтоб убедиться, сколько еще у него остается в запасе. Глянул — и обомлел...

Неужели он мог так просчитаться?