Второе лето союза «Волшебные штаны»

— А тебе не будет стыдно от того, что ты сняла фильм, который нельзя ей показать?

— Да почему нельзя! — взорвалась Тибби. — Пусть смотрит, мне все равно.

Прикол в том, что она не приедет, поэтому не о чем говорить.

Брайан замолчал и больше не смотрел ее фильм. Он снова принялся рисовать, а Тибби проигрывала музыку на максимальной громкости и на разных скоростях. Этим вечером Брайан ничего не насвистывал.

— Наверное, она еще сердится. Не знаю. Она все время молчит, — говорила Лена, прижав трубку к уху и развешивая блузки. Ей приходилось вешать обратно горы одежды! Каждая покупательница мерила не меньше двадцати вещей, а покупала в лучшем случае одну-две. Если же в выборе участвовала Лена, то чаще всего не покупали вообще ничего. Лена не умела продавать.

— Идиотский был праздник. Но, по крайней мере, я много чего наснимала, — сказала Тибби.

Лена слышала какие-то ужасные звуки. Тибби была слишком современной, чтобы слушать хорошую музыку.

— А ссору наших мам ты сняла? — не удержалась от вопроса Лена. Она не знала, почему так много думала об этом. Наверное, потому, что чувствовала себя виноватой.

— Частично. Я случайно стерла конец, когда снимала, как мама бегает по дому с прилипшим к каблуку подгузником.

Лена хихикнула:

— Ну, ты даешь!

Моя мама ничего не понимает в жизни. Когда я уезжала, она все повторяла, что твоя мама должна быть с тобой откровеннее. Можно подумать, она мне что-нибудь рассказывает.

Лена сгребала вешалки в кучу.

— Да уж, — рассеянно отозвалась она.

В трубке повисло молчание.

Лена догадалась, что нарушила важное правило. Можно обсуждать свою маму. Можно слушать, как подруга критикует свою маму. Но никогда нельзя говорить гадости о маме своей подруги или соглашаться с ней, когда она делает это сама.

Лена не собиралась быть бестактной, но так уж получилось.

— Вообще-то она не самая странная, — тихо сказала Тибби.

— Да. Нет. В смысле… конечно. — Лена пыталась вернуть на вешалку упорно сползающую блузку. Она никогда не умела делать два дела одновременно.

— И возможно, тебе не стоило выпытывать у моей мамы подробности про этого парня.

— Тибби, я не выпытывала. — Лена задумалась. Вообще-то она проявила несвойственную ей настойчивость. — В смысле, я расспрашивала, и мне стыдно, но она все-таки не обязана была… — Лена случайно нажала щекой кнопку: «Би-и-и-п».

— Не обязана была что? — Тибби начала заводиться. — Говорить тебе всю эту ерунду, которую ты хотела из нее вытянуть?

— Нет, я имею в виду…

— Извините? Здесь кто-нибудь есть? — Покупательница махала Лене из примерочной.

Лена заволновалась и уронила блузку на пол, потом наступила на рукав.

— Тибби, послушай, я сейчас не могу…

— Обидно то, что моя мама хотела тебе помочь.

Лена не выдержала:

— Тибби! Я же ни в чем не обвиняю твою маму и, между прочим, не снимаю фильм о том, как она бегает по дому с подгузником на каблуке!

Тибби не ответила. Лена поняла, что произошло что-то ужасное.

— Тиб, прости меня, — сказала она.

— Мне пора. Пока. — Тибби повесила трубку.

Они когда-то договорились ни за что не бросать трубку, даже если очень рассердятся друг на друга. Тибби нарушила договор.

— Простите? — снова позвала покупательница.

Лене хотелось плакать, но она пошла к примерочной.

— Да. Вам помочь?

— У вас есть вот эти штаны на размер больше? — Женщина помахала над занавеской штанами.

Лена отправилась к полкам. Такое ощущение, что женщины всегда берут вещи не своего размера, а того, который хотели бы иметь. Лена нашла штаны двенадцатого размера.

— Вот, пожалуйста, — сказала она.

Минуту спустя женщина вышла из примерочной. У нее были крашеные рыжие волосы и бледная кожа.

— Ну как? — спросила она с надеждой.

Лена смотрела на телефон.

— Мне кажется, они вам немного малы. — Лена всегда предпочитала горькую правду сладкой лжи.

— Наверное, вы правы. — Дама отшатнулась от зеркала.

— Принести вам четырнадцатый? — предложила Лена.

Такую возможность женщина явно даже не хотела рассматривать. Она ушла пару минут спустя, ничего не купив. Лучше ничего не покупать, если оказалось, что у тебя вместо десятого четырнадцатый размер.

Лена взяла трубку и увидела, как расстроенная покупательница выходит из магазина. Наверное, не так уж удивительно, что Лена никогда не получала премию.

Кармен набрала мамин номер. Она зажала свободное ухо пальцем, чтобы не мешал шум в кафе.

«Абонент не отвечает или временно недоступен». Кристина выключила телефон! Невероятно! А что, если с Кармен произошел несчастный случай? Что, если она истекает кровью на обочине дороги? Кармен желала сейчас истекать кровью на обочине дороги.

— Все в порядке? — спросил Портер.

Кармен поняла, что у нее сейчас такое выражение лица, словно она действительно истекает кровью на обочине дороги.

— Да. — Она попыталась отвлечься. — Просто я не могу дозвониться до мамы.

— Это срочно? А то мы могли бы…

«Нет, не срочно, — хотела заорать Кармен. — Мне нечего сказать. Я просто хочу позвонить и испортить ей свидание».

Губы Портера беззвучно двигались, как в немом кино. Наверное, он предлагал какой-то план действий, но Кармен не слушала.

Она махнула рукой: