Второе Основание

Муни издал дикий вопль и рухнул на пол. На какое-то ужасное мгновение Аркадия подумала, что с ним сейчас начнется истерика и он начнет биться головой о стену. Он все еще держал бластер и внутри у нее все похолодело, когда она посмотрела на его дуло.

— Э… э-э-э… успокойся… не волнуйся… — это было все, что пришло ей в голову.

Но он довольно быстро пришел в себя и швырнул бластер на постель с такой силой, что тот вполне мог сработать и прожечь дыру в обшивке звездолета.

— Как ты сюда попала? — спросил он медленно, как бы придерживая каждое слово зубами, чтобы они выходили изо рта без дрожи.

— Проще простого. Я прошла с чемоданом прямо в ангар, сказала: «Багаж мистера Муни», и служитель указал мне дорогу, даже не посмотрев на меня.

— Мне ведь придется вернуть тебя домой, знаешь ли, — сказал Хомир и лицо его просияло при этой мысли. Великий космос, теперь от него ничего не зависело!

— Нельзя, — спокойно ответила Аркадия. — Это привлечет внимание.

— Что?

— Сам знаешь. У тебя естественный мотив — прилететь на Калган и попросить разрешения просмотреть записи Мула. Если ты вернешься назад, да еще с девушкой, то об этом могут даже передать в теленовостях. А ты должен вести себя естественно, чтобы не привлечь ничьего внимания.

— С чего ты в-взяла, что я лечу на Калган? Какие-то… гм… детские…

Он был слишком наивен для того, чтобы слова его могли кого-нибудь убедить, тем более Аркадию, которая все знала.

— Я слышала! — Она не могла не похвастаться. — Через звукоприемник.

Теперь я знаю все, так что тебе придется взять меня с собой.

— А как же твой отец? — Он выложил своего козырного туза. — Ведь он может подумать, что ты умерла, что тебя похитили.

— Я оставила письмо, — и тут переиграла его Аркадия, — он, конечно, поймет, что не стоит поднимать шум. Ты, наверное, скоро получишь от него космограмму.

Единственное объяснение, которое потом пришло в голову Муни — это колдовство, потому что сигнал телетайпа прозвучал ровно через две секунды после того, как она это сказала.

— Могу поспорить, что это от папы, — сказала она и оказалась права.

Короткая космограмма была адресована Аркадии. В ней говорилось:

«Благодарю за чудесный подарок, который, я уверен, ты хорошо использовала. Отдыхай».

— Вот видишь, — сказала она, — это инструкция.

Хомир постепенно привыкал к ней. Спустя некоторое время он уже был рад, что она летела с ним. Еще позже он с удивлением думал, как он вообще справлялся бы без нее. Она по-детски лепетала! Она вся была возбуждение и порыв! И самое главное — она совершенно ни о чем не задумывалась. Она знала, что Второе Основание было врагом, и это ее нисколько не пугало. Она знала, что на Калгане придется иметь дело с враждебно настроенными официальными лицами, но с нетерпением ждала, когда же, наконец, они там окажутся.

Может быть, сказывались ее четырнадцать лет.

Как бы то ни было, недельное путешествие теперь было заполнено живыми разговорами, а не угрюмым уединением и самосозерцанием. Эти живые разговоры вообще-то были не особенно приятны, потому что почти всегда девушка сводила их к тому, как лучше обращаться с Лордом Калгана. Ее идеи были забавны и неглупы, но приходились не совсем по душе Хомиру Муни.

Но зато Хомир с удивлением понял, что способен еще улыбаться, прикидывая, из какой сокровищницы детективов и фантастики почерпнула она свои знания.

Наступил вечер перед последним прыжком. Калган виднелся яркой звездой перед звездными скоплениями центра Галактики. В телескопе звездолета он выглядел расплывчатым сверкающим пятном.

Аркадия сидела в кресле, скрестив ноги. На ней были слаксы и не слишком просторная рубашка, принадлежавшая раньше худому Хомиру. Весь ее дамский гардероб был выстиран и выутюжен для того, чтобы нарядиться после посадки.

— Знаешь, дядя Хомир, я собираюсь писать исторические романы, — сказала она.

Она была вполне довольна путешествием. Дядя Хомир совсем не возражал против ее болтовни, и беседа делается куда приятнее, когда ведешь ее с человеком интеллигентным, который серьезно относится ко всему, что ты говоришь.

— Я прочла кучу всяких книг, — продолжала она, — о великих людях Основания. Знаешь — о Селдоне, Хардине, Мэллоу, Деверсе и всех остальных. Я прочитала почти все, что ты написал о Муле, только мне было грустно читать те места, где Основание проигрывает. Разве ты сам не предпочел бы читать историю без всяких там трагических случаев?

— Ну, конечно, — храбро заверил ее Муни. — Только, видишь ли, это была бы не совсем честная история, как ты считаешь, Аркади? Тебе не поверят и перестанут уважать, если ты что-нибудь скроешь.

— Ерунда. Кому нужно это уважение? — Она находила дядю восхитительным. Он все эти дни называл ее только Аркади. — Мои романы будут интересными, они будут хорошо распродаваться и станут знаменитыми.