Второе Основание

Исследовать бы такого человека, как Мул — а не было ни малейшего сомнения, что люди Второго Основания обладали такими же способностями, врожденными или приобретенными, — который мог контролировать человеческие эмоции, пусть даже не исследовать, а лишь понять, какой нейронный контур обеспечивает эти способности, и тогда энцефалограмма однозначно выявит такого человека, вернее — он сам себя выдаст.

И вот Клейзе явился в облике своего молодого способного студента — Ангора.

Какая чепуха — эти глупые графики и энцефалограммы людей, которые находились под контролем! Он научился выявлять их годы назад, а что толку? Ему нужна была сама рука, а не орудие, которое она держала. И все же пришлось работать с Антором, потому что так было спокойнее.

А сейчас он согласится заведовать научно-исследовательским институтом. Так спокойнее! Так он сохранит свою тайну.

Мысль об Аркадии некоторое время беспокоила его, но он быстро прогнал ее прочь. Бели бы он был предоставлен сам себе, «гою никогда бы не произошло. Тогда бы опасность угрожала только ему одному. Предоставлен самому себе…

Он почувствовал, как в нем нарастает злость — нм мертвого Клейзе, на живого Антора, всех этих болванов, которые творят глупости из лучших побуждений.

Ладно, она сама сумеет о себе позаботиться. Она вполне взрослая девочка.

«Она сумеет о себе позаботиться!» — убеждал он себя…

Но могла ли она на самом деле?

В ту самую минуту, когда доктор Дарелл успокаивал себя, она сидела в холодной приемной Первого Гражданина.

Уже полчаса она сидела здесь и рассматривала стены. У дверей неподвижно стояли стражники, проводившие ее и Хомира Муни в эту комнату.

Раньше их здесь не было.

Сейчас она осталась одна, и тем не менее чувствовала, что сама атмосфера комнаты была враждебной. И чувствовала это в первый раз.

Но почему?

Хомир был у Лорда Степина. Ну и что?

Эти мысли привели ее в бешенство. В таких ситуациях любой герой видеофильмов и книг всегда мог предвидеть последствия, был готов к ним, а она — она просто сидела. Могло произойти все, что угодно. Все! А она просто сидела!

«Вернись назад. Подумай. Может быть, что-нибудь придет в голову».

Уже две недели Хомир практически жил во дворце Мула. Он взял ее однажды с собой… с разрешения Стеттина. Это было огромное мрачное помещение, в нем жили только воспоминания — отвечающие гулким эхом на шаги незванных гостей. Дворец ей не понравился. Куда лучше были веселые людные улицы столицы, театры и зрелища мира, тратящего все свое богатство на развлечения.

Хомир возвращался по вечерам измученный, усталый…

— О таком я и мечтать не мог, — шептал он. — Если бы у меня была власть, я бы приказал разобрать дворец по камешку, до самого фундамента, и перенес бы его на Термииус…Какой бы музей у меня получился!

Тягостное чувство, с которым он впервые вошел во дворец, начисто пропало. Вместо него пришло нетерпение, жажда позвания. Аркадия поняла это по одному верному признаку: он практически не говорил с ней о тех днях.

Однажды он сказал:

— Я нашел свод отчетов генерала Притчера…

— Я о нем слышала. Он был ренегатом Основания, прочесал! всю Галактику в поисках Второго Основания, да?

— Не совсем ренегатом, Аркади. Мул обратил его.

— А не все ли равно?

— Великая Галактика, то прочесывание, о котором ты говоришь, было сущим безумием: оригиналы отчетов Конвента Селдона, который создал оба Основания пятьсот лет тому назад, только один раз ссылаются на Второе Основание. В них говорится, что оно расположено на другом конце Галактики, там, где кончаются звезды. Это все, что знали о нем Мул и Притчер. Они не смогли бы опознать Второе Основание, даже если бы нашли. Безумие! Там есть отчеты, — он говорил уже для себя, но Аркадия внимательно слушала, — и в них говорится по меньшей мере о тысяче планет, но ведь исследовать пришлось бы не менее миллиона. И Мул не лучше…

— Ш-ш-ш, — тихим шепотом прервала его Аркадия.

Хомир вздрогнул, потом пришел в себя.

— Давай помолчим, — наконец промямлил он.

Сейчас Хомир был с Лордом Стеттином, а Аркадия ждала его в приемной, чувствуя, как сердце ее колотится без всякой видимой причины. И это было страшнее всего-то, что не было видимой причины.

По другую сторону двери Хомир тоже чувствовал себя не лучше. Он изо всех сил боролся со своим заиканием, но не мог толком произнести и двух слов.

Лорд Стеттин в парадной форме стоял, возвышаясь во весь свой рост в шесть футов шесть дюймов, широкоскулый, с твердо сжатыми губами.

Стиснутые кулаки придавали вескость каждой его фразе.

— В вашем распоряжении было целых две недели, а вы рассказываете мне сказки, будто так ничего и не обнаружили. Бросьте, сэр, говорите все прямо. Меня разобьют? Или мне придется воевать с фантомами Второго Основания, а не только людьми Первого?

— Я… я повторяю, милорд, я не п-пред-предсказатель. И я н-н-не понимаю.

— Или вы, может быть, хотите вернуться домой и предупредить своих соотечественников? Кончайте валять дурака! Я желаю знать правду и я ее узнаю, даже если мне придется выпустить из вас все кишки.