Второе поколение

Дуган и братья вернулись на корабль гномов-механиков без происшествий. Местные воины были так рады получить назад своих женщин, что тут же отдали доспехи и мечи. (Вождь все равно посчитал, что в доспехах слишком жарко. И меч по сравнению с копьем — очень примитивное оружие.)

Гномы-механики отремонтировали поврежденное судно. Точнее, они обнаружили, что оттого, что один конец сплющился, несравненно улучшилась маневренность корабля, и уже предвкушали, как, вернувшись домой, к горе Небеспокойсь, расквасят нос (или корму) оставшимся судам своего флота.

Один незначительный инцидент, однако, омрачил идиллический во всех других отношениях круиз (если не считать необходимости приседать под парусом, летящей сверху рыбы и постоянного беспокойства о том, не потонут ли они прежде, чем достигнут суши, поскольку внутрь корпуса постоянно поступала вода через расплющенный нос... или корму...).

Однажды вечером Дуган бездельничал на палубе, рассматривая небеса (планета Реоркс с них исчезла), как вдруг на него кинулись трое братьев.

— Стурм, держи его руки! — кричал Танин,-прыгая на гнома сзади. — Палин, если его борода хоть пошевельнется, насылай на него сон!

— Что за безобразие? Как вы смеете?! — взревел Дуган, пытаясь вырваться из сильных рук Стурма.

— Мы рисковали жизнью ради этого булыжника, — сердито проговорил Танин, сверкая глазами на раскрасневшегося гнома. — И я хочу его увидеть.

— У тебя каждый день новые отговорки, — добавил Палин, стоящий рядом со старшим братом. — Мы хотим взглянуть на него прежде, чем ты отнесешь его к себе в кузницу или куда тебе еще вздумается.

— Отпустите меня! — орал Дуган. — Или вы вообще больше ничего не увидите!

Стурм, получив согласие Танина, отпустил гному руки.

Дуган смущенно поглядел на братьев.

— Серая Драгоценность, — произнесли братья хором, подступая ближе.

— Ну ладно, парни. — Гном явно чувствовал себя не в своей тарелке. — Возникли небольшие затруднения.

— Что ты имеешь в виду? — настороженно спросил Палин, которому не понравилось выражение лица Дугана. — Она так сильна, что нам на нее нельзя даже взглянуть?

— Не-е-ет, — протянул гном, и лицо его сделалось пунцовым, под стать красному свету Лунитари. — Это не совсем так...

— Тогда выкладывай! — потребовал Танин.

— Мм... дело в том, парни, — заикаясь, начал Дуган, наматывая на палец кончик черной бороды, — что... я куда-то ее задевал...

— Задевал? — переспросил изумленный Стурм.

— Серую Драгоценность? — Палин встревоженно огляделся, опасаясь увидеть серое свечение.

— Возможно, «задевал» не совсем точное слово, — промямлил гном. — Понимаете, мы решили метнуть кости в ночь перед тем, как покинуть остров, и... — Голос его затих.

— Ты ее проиграл! — простонал Танин.

Палин и Стурм молча глядели на Дугана, слишком ошеломленные, чтобы говорить.

— Да, парень. — Гном тяжело вздохнул. — Ставка была полный верняк, но...

— Значит, Серая Драгоценность снова затерялась на Кринне... — пробормотал Палин.

— Боюсь, что да. Но, в конце концов, я ведь и в первый раз ее проиграл, как вы помните. Но не унывайте, парни, — сказал Дуган, положив руку Палину на плечо, — мы вернем ее. Однажды мы обязательно ее вернем!

— Что значит «мы»?! — прорычал Танин.

— Клянусь Паладайном, Гилеаном, Темной Королевой и всеми Богами, если я замечу когда-нибудь, что ты просто смотришь в мою сторону, гном, то развернусь и пойду — нет, побегу — в противоположном направлении! — искренне поклялся Стурм.

— Я сделаю то же самое, — сказал Палин.

— И я! — присоединился Танин.

Дуган некоторое время грустно взирал на братьев. Вдруг лицо гнома расплылось в улыбке, а черные глаза лукаво засверкали.

— Хочешь поспорить?

IV