Второе полугодие (СИ)

Всемирную сеть мы трогать не будем, у нас враждебное окружение еще не всё рассосалось. Ага, городские информационные сети интегрированы в сеть всей страны, хочешь — билеты на поезд бронируй, хочешь — книжки читай по сети. Общение по сети, знакомства через электронную газету, объявления там же, творчество юных публикуется сразу в сети без каких-то проволочек и необходимости переводить бумагу на газеты и книги. Так, не помешает конфигурация типового компьютера с твердотельным накопителем взамен бабин с магнитной лентой, как сейчас. Миниатюризация? Да нет, нанотехнологии и многослойные процессоры размером с монету и быстродействием миллиарды циклов в секунду! Не забыть — солнечные батареи в средней полосе России никогда себя не отобьют по затратам. И в Сибири не отобьют. Так что солнечные электростанции только в очень Средней Азии. И побольше мирного атома. У тех же французов атомная энергетика занимает тридцать процентов от выработки, и нормально им.

Как пишется-то здорово! За один вечер написал всю статью! Я встал из-за стола и охнул — спину свело от долгого сидения, пальцы от ручки болят неимоверно. Офигеть, товарищи! Время на часах шесть часов утра. Я что, всю ночь работал? Смутно вспоминаю, что кто-то мне из-за спины что-то говорил, трогал за плечо какое-то время назад. Получается, ужин я пропустил. Так что завтракать и спать! Править статью буду уже завтра, то есть сегодня после сна. Заодно привлеку отца в качестве фокус-группы. А потом надо картинками заняться. Черно-белые графические иллюстрации подойдут лучше, чем обычные аляповатые картинки, какие любят в этом журнале. А впрочем, если они согласятся меня печатать, я разрешу их заменить. Но на основе моих рисунков. А то понарисуют боевых вертолетов вместо корейских поджопников. А хорошо может получиться!

22 декабря 1981 г

«Короче, я притащил маг! Пара кассет есть с интересной музыкой. Кто-то уже слышал группу 'Примус»? — Арзамас сиял как не знаю кто. Из хозяйственной сумки выглядывала пластмассовая ручка для переноски, а внутри виднелось что-то угловатое.

Это что-то было очень бережно вытащено Валеркой и поставлено на горизонтальную поверхность крышки пианино. Да уж, понятное дело — такой аппарат требует нежнейшего обращения. Да что нежнейшего — язык не поворачивался назвать его переносным магнитофоном. Не то что нести, рядом с ним чихнуть было страшно. Не знаю, для чего он притащил этот хлам, разве что репетицию сорвать? Ну да ладно, над нами не нависает никакой дедлайн кроме выступления на Новогоднем вечере в школе. А тут такое дело, что можно и облажаться — никто от нашей самодеятельности ничего не ждет. Вот ведь… даже слово тут под нашу движуху есть постыдное — самодеятельность. Как «самозанятость», только в творчестве. То есть, никто в тебя гнилыми помидорами кидать не будет, ты ж не за деньги зрителя дичь творишь, а на добровольной основе. Он, в смысле зритель, сам приперся рискнуть своими ушами, с тебя какой спрос?'

— Оно работает? — И эдак ткнула девичьим пальчиком в сторону пластмассового хлама.

— Как зверь!

— Поняла: то как зверь оно завоет, то заплачет как дитя. Мы описание твоего магнитофона у Пушкина проходили, — Ирка не смогла не нанести добивающий удар. Моральный. Еще один физический удар это полуразвалившееся нечто могло и не перенести.

Где-то синела изолента, что-то явно блестело каплями просочившейся эпоксидки. Если только это были не слёзы зомби, мечтающего об окончательном упокоении. Я допускаю и этот вариант. Валерка немного поколдовал со своим трупом, вернее с трупом магнитофона, подключил его к розетке, потом что-то нажал. Ну так не честно! Даже дохлая лягушка дернется, если её начать стрекать электричеством. Вот и этот лязгнул своим нутром, а потом… запел. Честное слово, он начал воспроизводить музыку! Это было весьма неожиданно, тем более, что музыка была электронная. А потом еще и слова пошли, до не просто слова, а на русском языке.

Весьма и весьма бодрая зажигательная мелодия, в которой привычный ритм в стиле «диско» оживлялся закосами под что-то космическое. Да еще и голос периодически искажался приблудой, чтоб получился закос под «голос робота». Тексты оказались веселыми, даже хулиганскими где-то, жалко только, что песенок оказалось всего две. Не вообще на кассете, а этой конкретной группы.

— Что, и всё?

— Чуга, а тебе этого мало?

— Мало, конечно! Нормально же шпарят парни. Что за группа?

— «Примус» какой-то. Думал, вся кассета с их песнями, но у ребят больше ничего нет. И никто не знает, откуда они.

— А дальше что на кассете?

— Да там фигня дальше. Какой-то «Гарин и гиперболоиды».

Что? «Гарин и гиперболоиды»? Даже я знаю, что так называлась личинка группы «Кино». Хотя, о чем это я? Не даже я, а только я и знаю. А в это время уже началась баталия по поводу песни.

— Миш, скажи им!

— Что сказать?

— Что вот это «Пейте пепси-колу! Пейте кока-колу!» нам петь не разрешат. Заискивание перед Западом.

— Так там дальше нормально: «Не сидите дома, посещайте школу! Пейте кока-колу! Пейте лимонад!» Корчага, ты как, за меня?