Второе полугодие

— А вот и начали! В наших «Культтоварах» в отделе игрушек есть, я вчера слышал.

— Что ты слышал?

— Около магаза грохали пацаны, и конфетти насыпано было у порога.

— Точно! Я тоже видел конфетти. Только это всё детсад, хлопушки ваши. Несерьёзно. — Андрей Подколзин был настолько серьезным человеком, что у него даже погоняла нет. И тот проснулся.

— С хлопушками можно решить. Но времени мало.

— О! Корчага сейчас что-то предложит. Давай идею уже, Миха.

— Ну знаете же, серебрянку с марганцовкой если смешать…

— Знаем, знаем! Комсорг запретила взрывпакеты, да и вообще стрёмно. Слабую не слышно, а сильная если в руках рванет, мало не покажется. Или есть что свежее?

— Ту же смесь, но вместо конфетти засыпаем в хлопушку, заклеиваем аккуратно…

— Никто чтоб не отличил от магазинной? А сработает.

— Только подрывать надо не в руках. Привязать к дереву, к хвостику штур подлиннее подвязать и…

— И как мину можно рвать на расстоянии! Они все такие в атаку! А тут мы с миной — хренак! И полные штаны.

— Насчет полных штанов я сомневаюсь, пацаны. Но атмосферы добавит. Кто сегодня сможет слепить устройство?

— Я могу! — И снова Подколзин удивил.

— Тогда не теряй время, вали в магаз, а потом делай. Серебрянка есть дома?

— Всё есть, не переживай. Я побежал!

— Мишка, а что еще можно?

— В прошлом году что было?

— Крепость лепили, а потом штурмом брали. Надо за пять минут флаг схватить и вынести из крепости.

— Если мы будем в обороне, можно по снегу шпагат натянуть. Будут падать, больше времени уйдет, пока добегут.

— Ребзя, а можно вообще колючую проволоку натянуть!

— Кто-нибудь, заткните этого умника, а то он еще и пулемёты предложит поставить.

— А чего, пулемёты — это классно!

— Где ты их возьмёшь? И вообще, противник считается убитым, когда с него сорваны погоны. Никакие снежки, пульки, стрелы с присосками не решают. Пора уже вырасти. Пулемёты ему… — Не слишком я серьёзно с Корнеем? Хотя нет, пусть голову учится напрягать.

— А давайте Корчагина командиром выберем тогда!

— Кого Галинишна назначит, тот и будет. Всегда так.

— А она кто? Военный офигенный специалист или с нами будет в бою драться? Хренушки! Так что её мнение нас не колышет, товарищи комсомольцы. Голосуем!

Вот опять, вот зачем? Я что, рвался в командиры? С другой стороны, делаешь что-то — делай нормально или не берись. А толку в качестве командира от меня больше, чем от любого в классе. Ибо я взрослый. И смотрел такие фильмы, какие им еще не снились. А еще умные книжки читал. Да что читал, я их, можно сказать, писал! Ну почти. Было дело, редактировал воспоминания одного деятеля, пса войны, можно сказать. А он меня учил из пистолета стрелять. Из пистика, как выражаются наши пацаны.

Тихомирова с тревогой смотрела за ходом нашего собрания, её явно не радовал такой серьёзный подход к подготовке игры. Некоторые даже заметили этот момент.

— Светка, не боись! Победим завтра, как учит коммунистическая партия. Типа, кто не с нами, тот против нас.

— А хлопушки вам зачем? И зачем вы туда серебрянку сыпать собрались?

— Свет, ну понятно же! Алюминиевая пудра рассыпется, будет красивше. А кого-то еще и замарает, будет видно, кто подорвался.

— Точно для красоты?

— А зачем еще краска может понадобиться? — И у всех пацанов лица такие честные-честные. И доброта в каждом жесте.

— А у меня каска есть. Настоящая, солдатская. Приносить?

— Зачем? Чтоб кто-нибудь об неё морду разбил? Взрослейте уже, парни. Удобная одежда, запасные носки и варежки — это нужно. Пришить погоны так, чтоб хрен кто смог оторвать — тоже хорошо. А игрушки пусть остаются в песочнице. Ты еще саблю возьми пластмассовую.

— А дымовые шашки было бы хорошо поджечь.

— Где ты их возьмешь?

— В «Хозяйственном» по рубль-двадцать лежат. Небольшие, а нам и не надо большие. — А ведь правда мысль хорошая. Меня прямо как подталкивает что-то изнутри побарагозить. И снаружи тоже толкают. Может, ну его это взрослое сознание? В кои веки можно вспомнить детство золотое не под воздействием алкоголя, а стрезву. И вообще, мне можно — я школьник.

— Дымовые шашки я беру на себя. Пару штук куплю, деньги есть.

— О как! Богатенький Буратино!

— Так он небось за статью гонорар получил. Мне мама говорила, за это платят.

— Мишк, что, правда платят?

— Правда. И кое-что я отжилил от родаков.

— А что не проставился?

— А что перед Ашками за школой за меня не вписался? — На меня хрен наедешь, я и сам ездок тот еще.

— Харэ спорить, если всё обговорили, давайте уже по домам! Кстати, Ашки против нас будут. Так что возможность подраться представится.

— Ребята! Никаких драк! Это Зарница, а не кулачное побоище. А то я классной всё расскажу. И про хлопушки, и про дымовухи.

— А так не скажешь? — Чуга решил дожать ситуацию.

— Если пообещаете, не скажу.

— Побожись!

— Честное комсомольское!

— Лады. Тогда и мы обещаем не драться. Будем погоны рвать.

По домам расходился совсем уж спаянный коллектив. Такое ощущение, что эти Зарницы не тупо для галочки проводят, а реально от них какая-то польза может быть. Взаимовыручка и круговая порука на почве совместной незаконной деятельности.

12 декабря 1981 г