Второе послание Петра и Послание Иуды

Сочетание слов «Иисус» и «Христос» стало настолько обычным, что даже трудно вообразить себе, сколь радикальным оно должно было казаться Петру и другим первым христианам, когда они пользовались им в своем учении и молитвенной практике. Наименование Христос (греч. christos, буквально: «помазанный»; евр. masiah, «Мессия») относилось к тому, кто должен был исполнить все ветхозаветные обетования. Пророки, священники и цари проходили через обряд помазания, который был призван засвидетельствовать их посвящение Богу в качестве Его рабов (Исх. 28:41; Пс. 104:15), но только единственный Раб будет подлинным Мессией превыше всех прочих — тем, кто исполнит Божественный замысел. Когда Петр впервые осмелился произнести фразу «Ты — Христос, Сын Бога Живого» (Мф. 16:16), он фактически объявил о новой эре взаимоотношений Израиля с Богом, отождествив этого Человека с тем, Кто осуществляет замысел Бога о человечестве. Разумеется, Петр не мог осознать во всей полноте сказанное им, и когда Иисус незамедлительно объяснил, что как Христос Он должен пострадать, Петр стал прекословить Ему, полагая, что Христос должен стать царем во славе. Иисус утверждал, что должен претерпеть смерть, и в непреложности обетовании

Божьих христиане начали убеждаться после Его воскресения. Это и стало сутью проповеди Петра в день Пятидесятницы: «Сего, по определенному совету и предведению Божию преданного, вы взяли и, пригвоздивши руками беззаконных, убили; но Бог воскресил Его, расторгнув узы смерти, потому что ей невозможно было удержать Его… Сего Иисуса Бог воскресил, чему все мы свидетели… Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли» (Деян. 2:23,24,32,36). Воскресший Иисус есть Христос славы, Господь Христос — Тот, Кто прошел через крестную смерть, свидетелями чего и стали Петр и другие апостолы.

4) Иисус есть Господь

Господь (kyrios) — это обычный перевод в Септуагинте (греческой версии Ветхого Завета) еврейского имени Бога — Яхве. Назвать Иисуса Господом среди людей, хорошо знакомых с Ветхим Заветом, означало утверждать, что Иисус присутствовал на всех этапах истории Израиля как Господь заключенного с ним завета. Всякий раз, когда христиане читают, что Господь совершил то–то и то–то, они должны понимать это как деяния Иисуса. Как иначе можно объяснить, что в устах Иисуса текст Пс. 22:1 «Господь — Пастырь мой» стал утверждением в Ин. 10:11: «Я есмь пастырь добрый»?

Читатели Петра также не могли не знать, что титулы «Спаситель», «Господь» и «Бог» в современных им религиозных группах и движениях, а также в политических кругах были титулами императора. Поэтому использовать их по отношению к Иисусу означало решительно выступать против всех других претендентов на венец Иисуса. Для нехристиан это должно было звучать нелепо, поскольку крест Христов не ассоциировался у них с очевидной небесной славой, а Его избитое тело, терновый венец и одежды, надетые для глумления, уж никак не увязывались со славой политической. Но именно премудрость Божья преобразовала явное юродство креста в подлинную мудрость, а явную слабость — в сияние славы (1 Кор. 1:17–25).

Четыре наименования Иисуса важны потому, что помещают Его в фокус мировой истории. Как Бог Он дает заверение в том, что Его слова и дела нельзя заменить или отменить; как Христос Он является исполнением ветхозаветных обетовании; как Спаситель Он умер на кресте ради нашего спасения в прошлом, настоящем и будущем; как Господь Он заявляет о Своем праве взывать к нашей любви и послушанию — заметьте, Петр называет Его наш Господь.

Существует постоянное искушение разделить эти четыре титула. Майкл Грин пишет, что Второе послание Петра «было написано для людей, которые признавали Иисуса как своего Спасителя, но не повиновались Ему как своему Господу. Именно поэтому автор целенаправленно соединяет понятия Господь и Спаситель»[22] (1:11; 2:20; 3:2; 3:18). Эти два титула неразрывно связаны. Лишь потому, что Иисус — наш Господь, Он может быть нашим Спасителем; и если Он Спаситель, то Он владеет теми, кого Он спас, и имеет право быть их Господом. Слова «Господь» и «Спаситель» нельзя разделять. Это центральная мысль послания Петра, потому что лжеучителя отрицают грядущее пришествие Иисуса Христа. А Петр напоминает христианам, что Судьей в Судный день будет Иисус и что Спасителем на этом Суде будет тоже Иисус. В тот день Иисус будет зримо и окончательно Господом и Спасителем одновременно. Следовательно, мы должны жить в благодарении Ему за свое спасение и в повиновении Ему как Господу. Он «сделался для всех послушных Ему виновником спасения вечного» (Евр. 5:9).

Такое понимание роли Иисуса удивительным образом проявляется в проповеди Петра, произнесенной в день Пятидесятницы, где переплетаются темы Спасителя, Господа, Бога и Христа.