Второе Правило Волшебника, или Камень Слёз

— Сестры смотрят на правду, как на хрящ в куске мяса: едят ее, только если умирают с голоду. Они хотят держать нас здесь, чтобы использовать так, как нужно им. То, чего они пытаются достичь, обучая тебя, я только что сделал. Головные боли, конечно, опасны, но опасны лишь в том случае, когда юный чародей предоставлен сам себе. Когда у тебя были головные боли, ты мог от них избавиться?

— Да. Иногда, когда сосредоточивался на стрельбе из лука или когда что-то внутри предупреждало о надвигающейся опасности. Или когда я был зол и пользовался магией меча. Тогда боль отступала на время.

— Это потому, что ты приводил дар в гармонию с разумом. Единственное, что требовалось, чтобы твой дар тебе не навредил, — это немного тебя проинструктировать. Что я сейчас и сделал. Волшебников должны обучать волшебники. Волшебнику ничего не стоит привести твой дар в гармонию с твоим разумом, потому что для этого нужен мужской дар, обучающий мужской дар. То, что я сейчас проделал, надолго исключит возможность того, что твой дар навредит тебе, и никакой Рада-Хань тут не нужен. В дальнейшем обучение у какого-нибудь волшебника поможет тебе сделать следующий шаг и защитит тебя, пока ты не достигнешь мастерства. Важно только, чтобы рядом всегда был кто-то, кто способен тебе помочь. Сестрам потребуется лет сто, чтобы показать тебе то, что показал сейчас я. Ошейник — лишь предлог, чтобы держать нас в плену. На самом деле сестры преследуют свои цели. У них есть собственные идеи по поводу обучения волшебников. Они хотят управлять волшебниками.

— Но зачем?

— Сестры считают, что именно волшебники повинны во всех бедах, которые обрушиваются на человечество. И если они, сестры, будут держать эту силу в узде, управлять ею, внушать носителям силы определенные принципы, они смогут донести свет своей веры людям. Эти фанатички уверены, что они одни знают истинный путь к вечному блаженству в сиянии славы Создателя. И потому считают себя вправе пользоваться любыми средствами.

— Значит, того, что ты мне сейчас показал, достаточно, чтобы дар не убил меня и без ошейника?

— Достаточно, чтобы дар не убил тебя. Но потребуется еще много уроков, чтобы сделать из тебя настоящего чародея. Я всего лишь придержал жеребца под уздцы, иначе бы он сбросил тебя. Но куда больше усилий придется приложить, чтобы научить тебя грациозно ездить.

Ричарду свело скулы.

— Если это правда, то они все-таки пнули барсука под зад. Спасибо за помощь. — Он потер пальцы. — Натан, надвигаются страшные события. Очень скоро. Мне нужно узнать несколько вещей. Тебе известно Второе Правило Волшебника?

— Разумеется. Но сперва ты должен узнать первое, а уж затем — второе.

— Первое я знаю. С его помощью я убил Даркена Рала. Оно гласит, что людей можно заставить поверить любой лжи либо потому, что они хотят в это верить, либо потому, что боятся, что это окажется правдой.

— А обратное?

— В том-то и фокус, что такого нет. Я должен постоянно быть настороже, зная, что и я уязвим. И никогда не должен полагать, что неуязвим. Я должен всегда помнить, что тоже могу стать жертвой Первого Правила.

— Очень хорошо.

— А Второе Правило?

Натан нахмурил брови.

— Второе Правило касается непреднамеренных последствий.

— И в чем же оно заключается?

— Второе Правило Волшебника гласит, что благие намерения могут привести к плачевным последствиям. Похоже на парадокс, но самыми добрыми намерениями вымощен порою путь к самому страшному злу. И уберечься от этого зла можно лишь с помощью знаний, мудрости, предвидения и понимания Первого Правила. Но даже этого не всегда достаточно.

— Благие намерения, добрые поступки ведут ко злу? Как это?

Натан пожал плечами.

— Дети любят сладости. Но во благо ли постоянно кормить их конфетами? Знание, мудрость и предвидение подсказывают нам, что, если мы будем и дальше по доброте душевной кормить ребенка одними конфетами, он заболеет.

— Но это же очевидно. Это все знают.

— Допустим, у кого-то болит нога, и пока он лечится, ты приносишь ему пищу. Но вот он уже вылечился, а вставать не желает, потому что это вначале больно. И ты — по доброте душевной — продолжаешь носить ему еду. Через некоторое время ноги этого человека ослабеют, и ему станет еще больнее вставать, но ты добрый, ты продолжаешь носить ему пищу. В конце концов человек ослабеет настолько, что больше никогда не сможет встать. И все из-за твоей доброты. Вот так благо превращается во зло. Зло под видом добра, мой мальчик, зло под видом добра.

— Не думаю, что такое случается настолько часто, чтобы стать проблемой.