Второе правило волшебника, или Камень Слёз

— Кто еще хочет уйти? — спросила она, обращаясь к остальным. Никто не сдвинулся с места. — Значит, вы все хотите вступить в бой с врагом? Одобрительный гул был ей ответом. — Ну, быть по сему. Я сама предпочла бы не просить вас об этом, но просить сейчас больше некого. Я скорблю, потому что знаю: многие из вас погибнут в этой неравной борьбе. Знайте: все живые навечно запомнят, чем вы пожертвовали ради спасения народов Срединных Земель!

Шестьдесят семь человек, решивших уйти, суетились в это время возле повозок, собирая свои пожитки.

— А теперь перейдем к делу, — продолжала Кэлен. — Вы должны понять, что нам предстоит. Нам предстоит не славная битва, которая ведется по правилам военного искусства, как вы, очевидно, ожидаете. Здесь и речи нет о том, чтобы выиграть единоборство с врагом. Мы не будем встречаться с врагами на поле битвы. Мы будем просто убивать их всякий раз, когда будет такая возможность.

— Но, Мать-Исповедница, — робко возразил кто-то в первом ряду. — Существует ведь воинская честь. Только в честном бою можно добиться славы.

— Слава не имеет отношения к войне. Славным может считаться только умение жить в мире. У войны же лишь одна цель: убивать. И вам следует понять это, если хотите выжить. Нет славы в убийствах, независимо от способа, каким убивают. Вы убиваете в бою ради жизни тех, кого вы защищаете. А их жизнь вы можете защитить одинаково хорошо, уничтожая врагов в бою или убивая их, когда они спят. Только во втором случае риска меньше. Не ищите славы в нашей войне. Это — тяжелое и опасное дело, но не более того. Мы не имеем права дать врагу возможность показать свое искусство на поле битвы. Мы должны просто убивать врагов. А если вы сомневаетесь, честно ли это, то вспомните, заботят ли вопросы чести ваших врагов. Вспомните, как они насиловали ваших матерей и сестер. Подумайте, что думали, если думали, о чести ваши матери и сестры, которых враги насиловали и убивали в Эбиниссии.

Кэлен заметила, что воины слушают ее с каменными лицами. Многих ее слова заставили содрогнуться. Ей не хотелось лишний раз бередить их раны, но они должны сознавать, на что идут и во имя чего борются.

— Если же ваши враги думают иначе, — продолжала она, — тем лучше. У вас будет преимущество перед ними. Если вы сумеете поразить кого-то из них стрелой с большого расстояния — очень хорошо. Значит, тот, кого вы сразили, никого не проткнет своим аргоном. Если вы будете убивать их, когда они едят, — тем лучше. Тогда они не успеют поднять тревогу. Если вы будете убивать спящих, еще лучше. Ведь они не смогут вас уничтожить. Этой ночью мой конь ударил копытом по голове их командира. Славы тут нет никакой, но зато теперь есть надежда, что его руки, как и его знания, не будут обращены вам на погибель. И мое сердце радуется при мысли о том, что я, может быть, спасла жизнь кому-то из вас. Мы воюем, чтобы спасти тех, кто еще жив, и даже тех, кто еще не родился. Вы видели, что наши враги учинили в Эбиниссии. Навсегда запомните лица погибших. Подумайте об ужасе, который им пришлось пережить перед смертью. Все, что мы делаем, — мы делаем только для того, чтобы ничего подобного больше никогда не повторилось. Наша цель не слава, и доблесть. Наша цель — выжить.

Теперь, когда Кэлен развеяла иллюзии этих мальчишек, мечтавших о боевой славе, и показала им, в чем на самом деле состоит их цель, пора было перейти к изложению плана действий. Теперь нужно было сплотить их всех для тяжелой и неравной борьбы.

Кэлен простерла руки к небу.

— Я мертва, — воскликнула она под возгласы изумления. — То, что случилось с моими братьями и сестрами в Эбиниссии, убило во мне жизнь. Их муки и гибель нанесли мне смертельную рану. — Ее голос зазвенел от гнева. — Только отмщение, только победа могут вернуть мне жизнь! Я — Мать-Исповедница, и я от имени ваших матерей, ваших сестер, ваших еще не родившихся дочерей взываю к вам: пусть ваша жизнь оборвется вместе с моей, и возродить нас к жизни сможет только наша месть врагам! Помните: до тех пор, пока жив хоть один враг, для нас нет жизни. Нам не придется жертвовать своей жизнью в боях, потому что жизнь каждого из нас оборвалась сегодня. Только тогда, когда все до одного, учинившие резню в Эбиниссии, заплатят своей жизнью, жизнь вернется к нам. Только тогда, и не раньше!

Кэлен посмотрела на суровые лица юных галеанцев, в торжественном молчании внимавшим ее словам. Достав свой нож, она подняла его над головой.

— Мы должны принести присягу добрым людям, погибшим в Эбиниссии, которые теперь отправились в мир духов, и всем добрым людям Срединных Земель, — сказала она, прижав оружие к груди.

Почти все воины в толпе последовали ее примеру. Все, кроме семи человек, которые, бормоча ругательства, вышли из строя и направились к компании Мосля.

Теперь беглецов стало семьдесят шесть.

— Клянемся мстить без пощады, пока наша жизнь не вернется к нам!

Дружный хор голосов внизу повторил слова присяги:

— Клянемся мстить без пощады, пока наша жизнь не вернется к нам!