Второе правило волшебника, или Камень Слёз

— Бонни! — Ричард потрепал кобылу по холке. — Как поживаешь, девочка? — Лошадь ткнулась носом ему в грудь. — Я рад, сестра, что ты пользуешься обычными удилами, — заметил он, потрогав удила.

Сестра Марена подозрительно покосилась на него.

— Конюхи говорят, что не могут найти острые удила. Они все таинственным образом исчезли.

Ричард пожал плечами:

— Вот как? Не могу сказать, чтобы я сожалел об этом.

Паша тяжело дышала.

Всю дорогу она шла пешком, стараясь поспеть за лошадью, на которой ехала сестра Марена. Видимо, последняя заставила послушницу идти пешком в наказание.

— Итак, Ричард, — сказала сестра, спешившись, — Я здесь согласно твоему требованию. Чего ты хочешь?

Она прекрасно знала, чего он хочет, но Ричард решил не начинать с обострения.

— Все очень просто, — доверительно сказал он. — Верна должна снова стать сестрой. И ты должна вернуть ей дакру.

Она махнула рукой.

— А я-то думала, ты хочешь чего-то неразумного. Это действительно просто, и все уже сделано. Верна уже снова стала сестрой. Для меня это не столь уж важно.

— А если она спросит, почему, — продолжал Ричард, — я не хочу, чтобы ей сказали, будто это из-за меня. Скажи, например, что ты сама передумала. Можешь сказать, что ты молилась этому вашему Создателю, чтобы он указал тебе путь, и тогда тебя озарило, и ты решила, что Верна должна снова стать сестрой.

— Это меня устроит, — улыбнулась сестра Марена. — Ну, теперь ты доволен?

— Да, перемирие восстановлено.

— Хорошо. Теперь, когда мы покончили с пустяками, покажи мне этого убитого медведя. Паша раззвонила по всему Дворцу, что ты, дескать, убил мрисвиза. Сестра Марена бросила насмешливый взгляд на послушницу, которая, насупившись, смотрела вниз. — Эта глупенькая девочка всегда боялась замарать ножки. Она высовывает нос из Дворца, только когда в Танимуру привозят кружева. Кролика от быка не умеет отличить, а не то что... Что это за запах?

— Дохлый медведь воняет, — ответил Ричард. Он жестом указал на мрисвиза.

Паша с почтением отступила в сторону, и сестра Марена направилась к деревьям.

Паша искоса поглядела на Ричарда, и когда сестра Марена вскрикнула от изумления, послушница подняла голову и заулыбалась.

Наконец сестра Марена, смертельно бледная, вернулась к ним.

— Ты сказала правду, дитя мое, — прошептала она. — Прости.

Паша присела.

— Разумеется, сестра Марена. Спасибо, что не пожалела времени засвидетельствовать мои слова.

Прежнее высокомерие сестры сменилось искренней тревогой. Она повернулась к Ричарду.

— Как умерла эта тварь? — Ричард полуобнажил меч, показал ей клинок, и снова вложил его в ножны. — Значит, это правда? Ты убил его?

Ричард пожал плечами:

— Я много лет провел в лесах. Я-то знаю, что это не кролик.

Сестра Марена вновь посмотрела на убитого мрисвиза.

— Я должна изучить его. Такая возможность не представлялась еще никому.

Паша сморщилась от отвращения, когда сестра принялась ощупывать рот и уши, а затем провела пальцами по черной коже чудовища. Осмотрев внутренности, сестра Марена повернулась к Ричарду:

— А где его покров? Паша говорила, что он был на месте.

Когда меч рассек чудовище, покров, напоминавший плащ, сам собой поднялся вверх и потому остался невредим. Поджидая возвращения послушницы с сестрой, Ричард изучил его и обнаружил одно удивительное свойство. Тогда он отмыл плащ от крови и повесил на дерево сушиться, а потом убрал в мешок. Он не имел намерения расставаться со своей добычей.

— Он у меня. Это мой трофей. Сестра Марена удивилась.

— А как же... ножи? Разве мужчины не стараются завладеть именно такими трофеями? Зачем тебе понадобился покров?

— У меня есть меч, — ответил Ричард. — Зачем мне ножи, которые, как выяснилось, уступают моему мечу? А этот большой черный плащ мне еще пригодится, вот я и решил оставить его себе.

Сестра нахмурилась:

— Это что, тоже условие перемирия?

— Может, и так.

Она вздохнула и махнула рукой.

— Ну, да это, пожалуй, не важно. Важна сама тварь, а не ее покров. Я должна изучить эти останки получше.

Она вернулась к убитому чудовищу, а Ричард приторочил к седлу мешок, лук и колчан, а затем и сам сел верхом на Бонни.

— Не оставайся в лесу до заката, сестра Марена! — крикнул он.

Она обернулась.

— Это моя лошадь! Ты не можешь оставить меня без лошади!

Ричард виновато улыбнулся:

— Я подвернул ногу, когда сражался с мрисвизом. Ты же не хочешь, чтобы ваш новый ученик всю дорогу шел, прихрамывая? Я могу упасть и разбить голову...

— Но...

Ничего не говоря, Ричард схватил изумленную Пашу за руки и усадил ее на лошадь позади себя.

— Прошу вас, сестра Марена, ни в коем случае не задерживайтесь в Хагенском лесу до вечерней зари! Я слышал, это очень опасно, — крикнул он.

Паша не смотрела на сестру, но Ричард, сидевший впереди нее, почувствовал, что она беззвучно смеется.

— Хорошо, хорошо, — ответила сестра Марена, поглощенная изучением мрисвиза. — Возвращайтесь во Дворец. Вы оба поступили правильно. А я займусь останками этого чудовища, пока их не сожрали звери.