Второе правило волшебника, или Камень Слёз

Паша держала его за руки, ее колени касались его колен, она дышала с ним в одном ритме. Но все это было приятно Ричарду. Он больше не чувствовал одиночества.

Он не знал, действительно ли Паша помогает ему своим Хань, но на этот раз погружение оказалось более глубоким. Время словно исчезло. Он ни о чем не думал. Ничто не беспокоило и не тревожило его.

Но даже так он все равно не знал, удалось ли ему настроиться на свой Хань, ведь он не чувствовал ничего такого, чего не было бы прежде. Разве что более глубокую расслабленность. Ну, и еще приятно, что Паша рядом. А так — все, как и раньше...

Они открыли глаза одновременно. Посмотрев на угольки в камине, Ричард понял, что прошло часа два.

— Как жарко сегодня! — повторила Паша, вытирая пот с шеи, и снова принялась расстегивать пуговицы. Ричард посмотрел ей в глаза, и она ответила ему улыбкой.

— Я не почувствовал, чтобы я настраивался на свой Хань, — сказал Ричард. — Впрочем, я даже не знаю, что чувствуют в таких случаях.

— Я тоже не почувствовала, хотя должна была бы. Странно, — озадаченно протянула послушница. — Ну ничего, это достигается упражнениями. А ты настроился на мой Хань, почувствовал его?

— Нет, пожалуй, — признался Ричард. Она нахмурилась.

— Ты ничего не почувствовал? — Он покачал головой. — Ну хорошо, тогда закрой глаза, и попробуем еще раз.

Было уже поздно. Ричард устал, и ему не хотелось больше заниматься, но пришлось согласиться. Он снова закрыл глаза и сосредоточился.

Внезапно он почувствовал, как полные губы Паши коснулись его губ. Он открыл глаза. Паша, зажмурившись, прижалась к нему, обхватив его голову руками.

Ричард отстранился. Она открыла глаза и лукаво улыбнулась.

— А это ты почувствовал?

— Почувствовал.

— Но, кажется, еще недостаточно.

Она снова попыталась прильнуть к нему, но Ричард мягко остановил ее. Ему не хотелось ее огорчать, а потому он старался вести себя деликатнее.

— Паша, не надо.

— Уже поздно, — прошептала она. — Мы одни. Я могу создать магический щит, чтобы защитить дверь, если тебе так спокойнее. Не волнуйся.

— Я и не волнуюсь. Но я... не хочу.

Паша выглядела несколько уязвленной.

— Разве я, по-твоему, не хороша?

Обижать ее Ричард не хотел, но и поощрять тоже не стоило.

— Нет, что ты, Паша. Ты очень хороша, просто...

Она стала расстегивать следующую пуговицу. Ричард мягко остановил ее. Положение становилось опасным.

Паша его наставница. Если он разозлит или унизит ее, все сильно осложнится.

Ричард не хотел наживать себе врага.

Тем временем она подняла подол и положила руку Ричарда себе на бедро.

— Так лучше? — спросила она с придыханием. Ричард вздрогнул. Он вспомнил слова сестры Верны, тогда, в Долине Заблудших. Что он скоро найдет себе пару хорошеньких ножек. Похоже, уже нашел.

— Паша, ты не понимаешь. — Он осторожно убрал руку. — Ты красивая девушка...

Она, не сводя с него глаз, стала гладить его бороду.

— По-моему, ты самый красивый мужчина, которого я видела в жизни.

— Что ты!

— Мне так нравится твоя борода. Никогда ее не сбривай. По-моему, волшебники должны носить бороду.

Ричард вспомнил, как Зедд однажды, демонстрируя ему действие магии, за одно мгновение отрастил бороду, а потом сбрил ее самой обычной бритвой. Зедд сказал тогда, что не может удалить ее волшебным образом. Ведь он не владеет Магией Ущерба, свойственной Подземному миру.

Ричард убрал руку Паши. Для него борода была символом плена. Он говорил об этом сестре Верне. К чему объяснять это Паше?

Паша поцеловала его в шею. Странно, но почему-то он не смог остановить ее.

От ее поцелуя по телу разлилось ласковое тепло. Совсем такое, как когда она рукой касалась его Рада-Хань. Он с ужасом обнаружил, что воля к сопротивлению тает.

Когда он был рабом Денны, у него не было выбора. Он не мог даже убить себя, чтобы избавиться от рабства. И все же ему было стыдно за то, что он тогда делал.

Теперь на нем снова ошейник. Но сейчас Ричард понял, что Паша воздействовала на него с помощью магии. И на этот раз многое зависело от него самого. Он заставил себя пригнуть голову так, чтобы Паша уже не смогла целовать его, а затем мягко отстранил ее.

— Паша, я тебя очень прошу...

— Как ее зовут? Эту женщину, которую ты так любишь?

Ричарду вовсе не хотелось называть имя Кэлен. Слишком много она значила для него. Тем более что он был в плену, а не в гостях у друзей.

— Это не важно. Дело не в этом.

— Чем она лучше меня? Она красивее?

«Ты девчонка, а она — настоящая женщина», — подумал Ричард. Но сказать это он не мог. Надо срочно найти какой-нибудь выход из положения, иначе Паша станет его врагом.

— Паша, ты оказала мне честь, — вздохнув, начал он. — Но я знаю тебя всего один день. Мы ведь с тобой едва знакомы.

— Ричард, Создатель наделил нас страстями и даром получать наслаждение, чтобы мы могли познать красоту его творения. В том, что мы делаем, нет ничего дурного. Это прекрасно.

— Но кроме того, он дал нам разум, чтобы мы могли отличать добро от зла.