Второе правило волшебника, или Камень Слёз

— Боюсь, я сказала тебе не все. Впрочем, в то время это было не важно, Я считала, что мы никогда не сможем быть вместе. Я думала, мы оба погибнем, а если даже каким-то чудом удастся выжить и победить, ты вернешься в Вестландию, и я больше никогда тебя не увижу.

— Ты как-то упомянула, что Мать-Исповедница стоит выше королевы.

Кэлен кивнула.

— В Высший Совет входят представители наиболее могущественных стран. Эти представители в той или иной степени управляют Срединными Землями. Каждое государство независимо, но все прислушиваются к слову Совета. Таким образом в Срединных Землях поддерживается мир. Высший Совет старается, чтобы люди договаривались, а не воевали. Если какая-нибудь страна переходит к военным действиям, остальные объединяются, чтобы дать отпор захватчику. Поэтому короли, королевы и прочие облеченные властью предпочитают со всеми спорными вопросами обращаться в Совет. Торговля, границы, магия, религия — список проблем, которые там решаются, можно продолжать до бесконечности.

— Понятно. Примерно то же происходит и в Вестландии. Хотя она не так велика, чтобы там были отдельные королевства, но каждый район имеет определенную самостоятельность и представлен советником в Хартленде. Такую должность занимал и мой брат, пока не стал Первым Советником, поэтому я был о многом наслышан. Я видел советников приходящих в Хартленд, чтобы решить те или иные вопросы, и многие из них пользовались моими услугами в качестве проводника. Они любили поговорить, и я кое-что запомнил. Но скажи, какую роль во всем этом играет Мать-Исповедница?

— Видишь ли, Совет управляет Срединными Землями... — Кэлен прокашлялась. А Мать-Исповедница управляет Советом.

— Ты хочешь сказать, что управляешь всеми королями и королевами? Всеми странами? Всеми Срединными Землями?

— Ну... Да, в каком-то смысле так оно и есть. Понимаешь ли, в Совете представлены далеко не все народы. Одни государства для этого слишком малы, например, Тамаранг, где правит королева Милена, или Племя Тины.

Другие целиком подчинены магии — скажем, земли Мерцающих в ночи. Для таких стран Мать-Исповедница — единственный защитник. Дай только волю большим государствам — и те их просто растопчут, Мать-Исповедница говорит за тех, кто не имеет голоса.

Другая проблема заключается в том, что между государствами существуют разногласия, порой уходящие корнями в глубь веков. О причинах раздора иногда никто уже и не помнит, но советники стремятся отстоять интересы своих стран, не заботясь об интересах Срединных Земель в целом. У Матери-Исповедницы нет других интересов, кроме блага всех Срединных Земель.

Без руководства, осуществляемого Высшим Советом, каждый властитель заботился бы только о собственном могуществе, но Мать-Исповедница обязана думать о будущем и смотреть дальше, чем обычные политики. И когда речь идет о власти, ей, так же, как и в вопросах правосудия, принадлежит последнее слово. И слово это — закон.

— Значит, это именно ты приказываешь всем королям и королевам?

— Я, как и все мои предшественницы, предоставляю Совету право принимать любые решения по своему усмотрению. Но когда эти решения идут вразрез с интересами тех народов, что не представлены в Совете, появляюсь я и высказываю свое мнение, которое не оспаривается. Но это только в крайнем случае.

— И они всегда тебя слушаются?

— Всегда.

— Но почему?

Кэлен тяжело вздохнула:

— Потому что возразить Матери-Исповеднице — значит обречь себя на полную изоляцию и остаться беззащитным перед лицом более сильного соседа. Результатом будет затяжная война, в которой сильнейший сокрушит слабейших, как Паниз Рал, отец Даркена Рала, сокрушил соседей, основав Д'Хару. Они понимают, что в конечном счете в их же интересах иметь независимого главу Совета, который не оказывал бы предпочтения ни одной из сторон.

— Это политика слабых. А что же держит в узде тех, кто сильнее?

— Ты хорошо разбираешься в механизмах власти, — улыбнулась Кэлен. — Ты прав. Сильные знают, что в случае чего им придется иметь дело с моей магией. Впрочем, до такого никогда не доходит. Видишь ли, за Матерью-Исповедницей стоят волшебники.

— Я думал, волшебники вообще не желают иметь ничего общего с властью.

— Разумеется, не желают. Угроза их вмешательства делает это просто ненужным. Волшебники называют это парадоксом власти: «если ты хочешь, можешь и готов применить силу, тебе не придется ее применять». Правители знают, что если они перестанут сотрудничать и прислушиваться к мнению Матери-Исповедницы, то волшебники в любой момент готовы продемонстрировать им, как невыгодно быть наглым и алчным. Все это очень сложная и запутанная система, но суть ее сводится к тому, что я управляю Высшим Советом, и без моего управления неизбежно разразилась бы война, несущая гибель и разорение более слабым, беззащитным, а то и просто миролюбивым народам.