Второе пришествие Афродиты

По задумке организатора и главного режиссера, стоит ли говорить, что это была Талия, девушки в полночь должны были с песнями взять зажженные факелы в руки, и до рассвета успеть подняться на вершину высокой скалы. Там они становились вокруг алтаря, брались за руки, и начинали петь гимны богине любви, воодушевляясь с каждой строкой. Едва первый луч солнца окрашивал небо на горизонте, они срывали с себя украшения и бросали их в огонь.

Естественно, никто из них не подозревал об уникальной особенности солнечного камня гореть при высокой температуре, распространяя при этом удивительный запах. Глупышки были уверены – боги с благодарностью принимает дары. Афродита меж тем внезапно появлялась в небе и хлопала в ладоши. Подчиняясь приказу, девушки дружно прыгнули в море.

Талия потом призналась – самым трудным в этой церемонии было точно подсчитать время начала восхода дневного светила. Ведь прыжок девушек должен был четко совпадать с тем моментом, когда Гелиос на своей колеснице начинал объезжать владения, оставляя солнечную дорожку на воде. Девушки заплывали на нее и начинали исполнять танец под музыку кифар и лютней в исполнении ансамбля музыкантов, которые находились рядом на специально сооруженном для подобных целей помосте. Со стороны действо выглядело невероятно красивым.

Первое время богиня опасалась, что кто-нибудь из девочек может утонуть. Но оказалось, что опасения совершенно напрасны. Во-первых, Талия для церемонии отбирала только тех девочек, которые умели плавать, а, во-вторых Гелиос, которого не особо баловали поклонениями, заранее просил нереид находиться поблизости и на всякий случай страховать юных пловчих.

Праздник, который устраивался в самый длинный летний день, стал не единственным, что придумала Талия. В первую декаду месяца весны проводились мистерии, посвященные всем замужним женщинам. В этот день мужчины были обязаны дарить своим супругам цветы в знак вечной любви. Как и следовало ожидать, начинание пришлось по душе и тем кто дарил цветы, и тем, кто их получал.

Естественно, Гера тут же донесла Зевсу – Афродита опять стала проповедовать блуд.

– За веточку примулы ее бесстыжие последовательницы готовы отдаться кому угодно и как угодно, – шипела она на ухо царственному супругу.

По счастью, он не стал ее слушать. Более того, откуда-то из широкого рукава своего одеяния достал букет нежных гиацинтов и с улыбкой вручил их дорогой половине. От неожиданно Гера потеряла дар речи. Ведь до сих пор Громовержец никогда не удостаивал ее подобным вниманием. Получить цветы было очень приятно и волоокая заулыбалась от радости.

* * *

Момент был как нельзя удачный. Лаская кудри своей супруги, Зевс попросил простить Афродиту и в знак примирения посетить ее на острове. Отказать правителю она не могла и, скорбно поджав губы, отправилась к Киприде в гости. Увидев строгую хранительницу домашнего очага и по совместительству свою бывшую свекровь в своих покоях, Афродита пришла в невероятный восторг.

Она была настолько счастливой, выслушивая слова приветственные слова, что от радости не заметила, каким холодным огнем сверкали огромные глаза супруги Зевса…

Немного успокоившись, Афродита решила использовать временную передышку и стала тайком посещать небесные чертоги. Об ее визитах знал лишь Зевс, что вполне понятно – без его разрешения она просто не могла бы подняться на Олимп. Громовержец, как никто другой понимал: Афродите следует находиться постоянно в курсе событий, дабы успеть во время отбить удар, который ей в любой момент могли нанести враги.

Предосторожность оказалась нелишней. Совершенно случайно она стала свидетельницей довольно странного разговора, который состоялся на половине Геры.

– Матушка, – обиженно жаловалась Гестия, – я видела, как Афина обучала ткачеству одну из девиц, внушая при этом: высшая женская добродетель – трудолюбие. Вместо того, чтобы смиренно выслушать, смертная заявила надменно: если веретено могло дарить любовь, то мы бы его в постелях с мужьями из рук не выпускали. Как тебе это нравится? Не послать ли на их головы мор?

Гера оживилась:

– Идея неплохая. Надо только получше все обдумать.

Но сразу обдумать не получилось. В покоях внезапно появился Зевс. Афродита на всякий случай позвала его, едва услышала свое имя. Они оба подслушивали, спрятавшись за шторой. К сожалению, Громовержец не отличался таким же терпением, как Афродита. Он не дал все хорошенько разузнать и практически сразу предстал пред супругой. Строго заглядывая в ее глаза, промолвил, стараясь быть ласковым:

– Оставь смертных в покое! Направь свою энергию в иное русло! Повелеваю – немедленно займись делом! Заложи город ил храм! Делай, хоть что-нибудь!