Второе пришествие на Землю

— Вы не те! Не те вы люди! — напористо заявил Николай-чудотворец. — Напомню, у нас опера «Богач и эстрадная Звизда». Рома наслаждается зрелищем, а Боря зрелище доставляет. Ротшильд и Ла-Скала! Только… нет искомого, а вижу двух клоунов, не боле. РжуНиМагу. Не верю! — дед покинул комнатку и уже из-за порога проорал: — Вы не актёры, а вполне себе фуфло!

Лицедеи грустно посмотрели друг на друга.

— Тоже мне режиссёр… — проворчали оба.

— … Весть… есть… будет!.. — наполнял Агнец голосистым звоном райский сад. — …апостолыыы!..

***

На гостевой стул присел человек: маленького роста, плюгавый, с большой головой. В золотом костюме. Апостол Марк — брат Петра. Почти родной!

— Здрав буде, Пётр!

— Привет, Маркуша, — Пётр кинул салфетку (коей обтирал мониторы) в угол, сам сел в своё кресло. Улыбнулся. — Рад видеть дорогого малька…

— На себя-то посмотри! — самдуракнул Марк. — Сам ты… — Он суетливо вскочил.

— Знаю, знаю, — резко перебил Пётр. Он хмуро поднялся. — Мы похожи внешне, оба небольшого роста, оба говнистые и всё такое. Ты зачем пожаловал, гадости мне глаголить, а?..

Марк не умел перечить брату. Он опустился на своё место и поделился новостью:

— Изволь! Сегодня Благостная Весть!..

— Слыхал, — кивнул Пётр и осклабился. — К чему бы, а?..

— Одно могу сказать, что-то важное…

— Необычайно важное, — подправил Пётр. — Учитывая спешку… Когда мы собирались на Благостную Весть последний раз, а? Лет сто уж прошло.

— Вроде того. Отца Благодатного на пенсию провожали.

Возникла первая пауза. Которая быстренько была нарушена.

— Слушай, брат… Тебе не надоел золотой цвет, а?

— Ты о чём?..

— Почему мы — избранные ученики из числа Двенадцати, должны всегда носить золотую одежду? — Пётр внимательно ощупал рукав своей рубашки. Помял и рассмотрел как полотняное чудо. — У евангелистов свой цвет, у святых свой, Благодатный непременно в сиреневом цвете…

— Таковы традиции, — торжественно изрек Марк. — Каждому рангу присвоен определённый цвет!

— Ты брось! — крикнул Пётр. — Ты это брось! Дурацкая традиция, замечу! И дурак тот, кто её придумал! Не вижу повода для торжества…

Вот так вот — бунт на Небесах может спровоцировать всего-то какой-то там цвет.

— Осторожненько, братишка, — заволновался Марк. Он кинул опасливый взгляд туда — сюда. — Что на тебя нашло?

— Мне надоело выполнять никому не нужные обряды, произносить хвалебные песнопения, петь молитвы, написанные тарабарским языком! У людей на земле цивилизация, а мы забились здесь, как мыши! Всё у нас по старинке! Благодатный глаголет одними библейскими цитатами… Сижу в данной каморе уж две тысячи лет, а смысл? Нет, Маркуша, нужно срочно всё менять! Сроч-но!

— Богохульствуешь, брат, — не очень уверенно заметил Марк, — лучше смириться…

— Я не одинок… — многозначительно усмехнулся Пётр. — Аминь, забыли…

А если не забыли — то бессмысленно не забывать. Бог есть Бог. А апостол — всего лишь апостол, если перед Богом.

— Прибывших душ много? — явил дипломатию Марк.

— Сегодня одна… Вчера ни одной, позавчера три…

Возникла вторая пауза. Которую никто не нарушал. Всем всё было ясно.

— …апостолыыы!.. — звучал и звучал голос Агнца над райскими кущами.

2. Благостная весть

Всевышний Портал — это величественный дворец с причудливыми башенками. Находится между Армадой Святой Троицы и продуктовым магазином Иеремии.

Обстановка Парадной Залы, где обычно проходили важные совещания, состояла из длинного стола, со стоящими по его сторонам стульями. На стенах — фрески из библейской жизни. Перед столом, на возвышении, покоилась конусообразная кафедра для Докладчика. За кафедрой — «Синяя стена». Мягкий свет падал откуда-то с потолка.

Сим вечером здесь присутствовали Двенадцать избранных: Пётр с Марком, Филипп, Григорий, Сергей, Эрнест, Борис, Роман, Матфей, Андрей, Иуда Искариот и Иделаида. Все граждане Небес в золотых костюмах, многие курили сигары, кое-кто попивал лимонад. Иуда недовольно морщился от табачного дыма. В зале висел невнятный гул… Где-то за стеной, колокол начал отбивать время. Все затихли. С двенадцатым ударом распахнулась дверь внутренних покоев и лёгкой походкой вошёл высокий человек лет тридцати пяти!

Тёмные, прямые волосы ровной волной спадали на плечи. Энергичное, притягательное лицо сочетало в себе твёрдость с волнующей поэтичностью. В этой личности не наблюдалось ни капли женственности, которая присутствует в иконописной традиции! Сразу чувствовался настоящий мужчина! Фигуру элегантно обтягивала длинная сиреневая хламида. Миндалевидные синие глаза смотрели спокойно, ясно и твёрдо. Это был (и есть) Благодатный.

Присутствующие поспешно вскочили.

— Сидите, братцы, — взмахом руки остановил Благодатный. Демократия — это основа любого важного кворума.

Повелитель встал у кафедры, достал гребешок и расчесал волосы. Затем возвышенно произнёс следующую речь: