Второе пришествие (СИ)

- Павел прав, - поддержал его Петр. - "Я говорю тебе: ты - Пётр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют её; и дам тебе ключи Царства Небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах". Вспомни, это же твои слова.

- Мои, - подтвердил Иисус.

- Когда я висел в Риме на кресте головой вниз, я думал о тебе, Господи.

- Мое сердце в тот момент обливалось кровью. Я так желал, но не мог облегчить твои мучения, - произнес Иисус.

- А я и не просил это сделать, я был горд, что погибаю за Тебя.

- Но мы не можем жить одним прошлым, - решительно поднялся со своего места Иуда.

Все разом повернулись в его сторону.

- Мы не можем жить прошлым, - повторил он. - Да и сама по себе мучительная казнь не означает чью-либо правоту. Это не аргумент в споре, а мы постоянно к нему прибегаем. Нам нужно посмотреть на реальную ситуацию, а не без конца заклинать, что нельзя ничего менять только потому, что мы так все когда-то создали.

- Не тебе это говорить! - вдруг взвизгнул апостол Петр. - Или ты забыл, как предал Учителя. Я всегда был против твоего прощения. И был прав. Вспомни, Иешуа, я тебя предупреждал.

- Это мое решение и я о нем не жалею, - отозвался Иисус.

- Но наше мнение тоже кое-что означает. Пусть выскажутся другие. Вот Иоанн. Ты дольше всех прожил на земле.

Апостол Иоанн медленно поднялся со стула. Его глаза были устремлены вверх.

- "И когда Он снял четвёртую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри. И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя "смерть"; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертою частью земли - умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными", - процитировал он сам себя.

- Да чтоб тебя черти взяли со своими всадниками. Всю плешь ими проел. Ты можешь произнести хоть одно предложение, четко и ясно, без своей символики, - чертыхнулся апостол Петр.

Апостол Иоанн посмотрел на Петра так, словно бы видел его в первый раз.

- Пророчество сбудется скоро, - произнес апостол Иоанн. - Осталось ждать совсем недолго.

Апостол Петр безнадежно махнул рукой.

- Ты всегда был не от мира сего. Таким и остался. А у нас конкретный вопрос, от которого очень много зависит.

- Мы должны срочно связаться с патриархом и сказать ему, что поддерживаем его и всю его церковь, - решительно заявил апостол Павел. - И мы против раскольников вроде епископа Антония. Иначе мы лишимся всякой опоры на земле. Она и так за последний век сильно сократилась, огромное количество людей перестали верить в тебя, Иешуа. Неужели тебя это не беспокоит?

- А меня это не огорчает, - ответил Иисус. - Пусть не верят, лишь бы становились лучше, справедливей, свободней. Если человек верит в меня и при этом совершает мерзкие поступки, то мне такая вера ни к чему, она меня только дискредитирует. А таких набралось, даже слишком много. И сейчас их предостаточно. Поэтому я не согласен оказывать поддержку патриарху и тем, кто его окружает. Я не стану вмешиваться в спор между ним и епископом Антонием, пусть рассудит судьба и время. Как я не вмешивался в спор между Лютером и папством.

- Я помню, - зло блеснул глазами апостол Павел. - Ты так и не послушался моих увещеваний. А ведь я Тебя умолял вмешаться, заклеймить раскольника. Ты отказался. А что вышло? Христианство расколото, как никакая другая религия. Ее конфессии не могут ни о чем договориться, только без конца спорят друг с другом.

- Но почему ты полагаешь, Павел, что единство лучше раскола. Каждый раскол стимулирует новый поиск, а единство ведет к застою. А русская православная церковь яркий пример такого состояния. Когда я разговаривал с патриархом, то не почувствовал в нем ни одной божьей искорки. "Ты носишь имя, будто ты жив, но ты мертв". Так ты писал, Иоанн?

- Так, Отче, - подтвердил Иоанн Богослов.

- Можем ли мы поддерживать то, что на самом деле, если не умерло, но жизнь этом организме едва теплится. Я это делать не хочу.

- Может, кто-нибудь еще скажет? - обратился апостол Павел к товарищам.

- Мы пришли сюда, чтобы укрепить нашу веру и поддержать нашу церковь, - резко вскочил со своего места апостол Иаков Зеведеев. - И не можем безразлично смотреть на то, что тут происходит. Учитель, ты знаешь, как я был всегда Тебе предан. Но сейчас я на стороне своих братьев: Павла и Петра. Мы не можем отталкивать от себя патриарха и всех, кто за ним стоит. Иначе останемся тут ни с кем.

- Он прав, - произнес апостол Павел. - Так дальше не может продолжаться. Если Ты не с нами, мы пойдем одни. Пришло время полной откровенности. Многие считают, что я, а не Ты, стал основателем христианской церкви. Так это или не так, но для меня церковь - это мое любимое дитя, дело всей жизни. А вот, как я окончательно понял, для тебя - нет. ты готов отречься от нее. Впрочем, я это давно подозревал.

- Ты волен думать и поступать, как считаешь нужным, - отозвался Иисус.