Второе пришествие (СИ)

- Это был тяжелейший период, никто не предполагал, что в цивилизованной Европе возможны такие злодеяния. Мы были невероятно удручены, пребывали в глубокой депрессии; ведь воевали между собой в основном народы, исповедующие христианство. Но именно поэтому не могли вмешиваться, горькую чашу следовало испить до дна. Иначе не поймешь до конца, почему так все случилось.

- Да, так все и было, - подтвердил Иисус. - Горечь и отчаяние от того, что происходило, было огромное. - Если человек самостоятельно не преодолеет в себе тягу ко злу, то любое внешнее вмешательство не принесет никакой пользы. Оно убьет его, как личность, потому что именно борьба в его душе со злом и выращивание добра и формирует ее. Поэтому мы все те, кто остался со мной, единодушно приняли решение участвовать в борьбе со злом вместе со всеми. Вот почему я просил вас связаться с Бурцевым. Другого пути мы не видим.

Теперь переглянулись Вера и Введенский.

- Как только он меня найдет, я с вами тут же свяжусь, - пообещал Введенский.

65.

Они ехали уже довольно долго, но Введенский за это время не сказал своей спутнице ни слова. Впервые за все время их знакомства он испытывал по отношению к Вере глухое раздражение. Ведь, по сути дела она приняла решение за них двоих, не посоветовшись с ним, заявив в присутствии Иисуса и Марии Магдалины, что они примут участие в борьбе против режима. И теперь он уже не может от этого уклониться.

Для него вообще стало большой неожиданностью это решение Веры. Он и не предполагал, что в ней появилось такое стремление. Ему казалось, что с ее утонченностью, с ее отвращением ко всему грубому и низменному, она никогда не станет участвовать в подобных акциях. Оказывается, он снова сел в лужу; сколько бы ее он не будет изучать, все равно так до конца и не познает всю сложность и глубину натуры своей любимой. В каком-то смысле это даже хорошо; любовь проходит, когда исчерпывает себя, когда ей больше нечего узнавать. Мало кто понимает, что любовь - это на самом деле один из самых важных способов познания мира, и когда оно прекращается, тихо и незаметно уходит и это великое чувство.

И все же сейчас Введенскому никак не удавалось справиться с собой и погасить тлеющий внутри него очаг раздражения. Ведь он не собирался присоединяться к Бурцеву, наоборот, был доволен, что тот в последнее время перестал звонить. Он прекрасно осознает справедливость этой борьбы против отвратительной диктатуры, но у него в этом мире свои задачи. Он исследователь, ученый, он приступил к работе над очень важной книгой, которая, возможно, потрясет весь мир. Или, по крайней мере, его какую-то часть, что тоже крайне важно. И для него - это и есть борьба с узурпатором. Он хочет бросить вызов всем таким политикам и государственным деятелям, служителям культа для которых свобода подданных не имеет ровным счетом никакого значения. А свобода каждого человека - это и есть подлинное послание Иисуса, ради чего Он пришел к людям, пожертвовал собой. Но при этом у каждого человека свои методы и способы ее достижения. А Вера этого не учитывает, не понимает, что он должен идти своим путем, а не присоединяться к штурмующий твердыню власти колонне. Как ей это объяснить и не слишком ли уже поздно это делать?

Введенский повернулся к девушке. И встретил ее ответный взгляд. И ясно понял, что она прекрасно осознает мысли и чувства, которые обуревают его сейчас. Ему стало стыдно и неудобно за себя. И от этого его раздражение лишь возросло.

- Ты не должна было это говорить, - произнес он.

- О том, что мы присоединимся к Бурцеву?

Его предположение подтвердилось, Вера буквально читает в его душе.

- Да. Мы не обсуждали этот вопрос.

- Но разве ты не хочешь участвовать в борьбе против этой отвратительной, богопротивной власти?

- У каждого своя борьба, - пробормотал Введенский.

- Писать книги?

- Именно, - подтвердил он.

- Сейчас книги никому не нужны, милый, - покачала головой Вера, - ты не хуже меня знаешь, что в данный момент требуется.

- Книги нужны в любое время, без них человечество дичает, - упрямо возразил Введенский, понимая, что Вера по-своему права: книги могут подождать, не их сейчас время. И все же он не хотел с ней соглашаться. Почему он должен делать то, к чему не лежит его душа.

- Человек может одичать и с книгами, если он настроен только на собственную волну и больше ничего не желает ни видеть, ни слышать. Книги - это не все. Не случайно Иисус появился снова, Он больше не может ограничиваться только Евангелиями, Он понял, что нужно Его реальное вмешательство в действительность.

- Я не Иисус, моя миссия гораздо скромней. Но это моя миссия - и никто за меня ее не выполнит. А если что-то с нами случится.

- Вот чего ты боишься, - презрительно протянула Вера, - что с твоей драгоценной особой что-то может случиться. Но ведь и с другими - тоже. Никто не знает, кого какая ожидает учесть. И кто при этом важней для Бога и для людей.

- Мы можем спросить это у Него, - задумчиво протянул Введенский.

- Он тебе никогда не ответит. Хотя было бы любопытно узнать его мнение.