Второе пришествие (СИ)

Когда он решил отправиться без разрешения патриарха в Москву, он и не думал о столь радикальном варианте, как провозглашение реформации. У него вообще не было на тот момент никого четкого плана, даже более или менее ясного представления о том, что он будет здесь делать. Его гнала сильнейшая потребность начать какие-то действия. Больше пребывать в пассивном состоянии он не мог. Подспудно в нем жило ощущение, что когда он окажется на месте, нужная ему идея придет сама собой.

Так и случилось. В книжном магазине, который ему попался по дороге, он наткнулся на книгу о Лютере. И все мгновенно встало на свои места. Как он мог раньше об этом не подумать, вот тот исторический пример, который ему подсказывает, как следует поступать.

Реформация православия, церкви - вот что, как воздух, требуется сегодня. Коренные изменения системы во всех ее частях и проявлениях. Только в этом случае она будет обладать правом на дальнейшее существование. Сейчас же она им владеет незаконно, оно никак и ничем не оправдано. Если структура не может и не желает меняться, она должна исчезнуть. Отсутствие перемен - самое яркое свидетельство предстоящей смерти. Ведь мертвый не может меняться. "Ты носишь имя, будто жив, но ты мертв". Так писал Иоанн в послании Сардийской церкви. Но это относится отнюдь не только к ней.

Почему родившееся, как живое, становится через какое-то время мертвым, физически не умерев, задал епископ сам себе вопрос. Потому что возникает иллюзия, что произошло овладение абсолютной истиной. Но это не только не возможно, но и не нужно, вредно и опасно. Овладение абсолютной истиной означает конец всего, полную аннигиляцию. Откуда появилась у него эта мысль, он не знал, но сразу же уверовал в нее. Всякий смысл существования человечества прекращается, возникает взрыв, ликвидация всего и вся. Именно поэтому нам не нужна религия, которая утверждает незыблемость и окончательность своих постулатов, нам нужна религия, которая бесконечно изменяется и вибрирует вместе со всем миром. Нет ничего страшней застоя, раз и навсегда застывших, как сталактиты, догм. Вот против этой мертвечины ему и предстоит борьба.

У него мало времени, он не знает, что его противники способны придумать, дабы воспрепятствовать его намерениям. Но, зная их, готовым надо быть ко всему. Поэтому следует действовать незамедлительно. Епископ Антоний на мгновение задумался. Надо срочно отправляться к Вениамину. Но предварительно заготовить тезисы.

36.

Чаров, не обращая внимания ни на знаки, ни на сигналы светофора гнал свой джип по улицам. Он понимал, что ему неизбежно придут квитанция о штрафах, но сейчас это его волновало в последнюю очередь. Полученная им от епископа информация буквально жгла его. Он даже предположить не мог, что услышит нечто подобное. И сейчас в его голове сигналила лишь одна мысль: скорей доложить обо всем патриарху.

Этот человек обезумил, думал он об епископе Антонии. Кем он себя вообразил? Великим реформатором. Козе ясно, никаких реформ он не совершит, а вот вред церкви способен принести огромный. Если его не остановить, все дорого заплатят за опасные фантазии этого безумца. Он всегда представлял большую угрозу, но все же никто не предполагал, что он способен пойти на такой шаг. И это отнюдь не блеф, он говорил о своих намерениях абсолютно серьезно. Достаточно было взглянуть на его лицо, посмотреть ему в глаза, чтобы понять, что он готов совершить такой поступок, что он давно и последовательно шел к нему.

Он ненависти к епископу Чаров даже вспотел. С каким бы удовольствием он бы его уничтожил. Церковь дала ему все, вознесла на большую высоту. И вот его благодарность. Ничего, он сейчас обо всем сообщит патриарху, а тот такое не прощает. Епископ получит по полной программе. Давно ему надо было лишать сана. И тогда он был бы нейтрализован. А что говорит какой-то расстрига, до этого мало кому есть дело. Многие болтают ужасные вещи про религию, духовенство, но кто обращает внимание на их слова. А они как были, так и есть. И будут еще тысячу лет. Или две тысячи. Впрочем, это уже не важно.

Но когда Чаров прибыл в патриархию, оказалось, что пробиться на прием к патриарху не было никакой возможности, у него была какая-то важная иностранная делегация. Чаров ощутил сильное разочарование, он был просто переполнен своими чувствами не знал, что с ними сейчас делать. Не исключено, что он сможет к Святейшему попасть только завтра, ведь скорей всего после встречи он отправится отдыхать. А что делать ему, Чарову, ждать столько времени?

Он направился в свою службу. И пока шел напряженно думал о тактике своего поведения. А ведь это для него величайший шанс; если он остановит этого сумасшедшего епископа, то заслужит вечную признательность главы церкви со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Ближайший друг епископа отец Вениамин. А отец Вениамин отец Матвея. Его же ему сам Бог послал, о такой удаче можно только мечтать. А она у него есть. Остается лишь взять ее в руки и начать использовать.