Второе пришествие Воланда

- Я позвонила Любане, та в шоке, – Клавдия активнее, чем обычно, зацокала ножницами. – Нинка вообще в обмороке. Зинуля таблетки пила. Все спрашивают: «Где ты их видела?» А я не дура всех к себе в подъезд приглашать. Я, может, первая хочу крем получить. Говорю: «В префектуру вошли и со мной на лестнице столкнулись». Я наврала, что в префектуру моталась за справкой.

- Вы очень находчивая, - Маргариту не заинтересовала тема, и она спросила: - Вы мне рассказывали в прошлый раз, что у вас сменился участковый инспектор. И он вам понравился. Удалось завязать отношения?

- Нет, к сожалению. Очень скромный. Но очень симпатичный и порядочный. Три дня назад бабе Варе сумки до квартиры донес, на четвертый этаж. И я тут. В глазок увидела, быстрей выхожу, приглашаю зайти чайку попить, просветить меня, так сказать, ввести в курс криминальной обстановки района. Он весь застеснялся, покраснел, мельком взглянул в слегка распахнутый халатик и сбежал. Бабки у подъезда как его увидят, так потом о нем часа два говорят. Очень уж он им нравится.

- Как, говорите, его зовут?

- Николай. Николаев Николай Николаевич.

- Мне нужно сегодня к папе на работу, если его увижу, то передать ему от вас привет?

- Да, конечно. Спасибо.

Трое мужчин находились в подъезде около получаса. Они сидели на подоконнике между третьим и четвертым этажами, поглядывая вниз на двор. До этого в полосатой куртке поднялся до пятого этажа и, убедившись, что там никого нет, спустился обратно. Долговязый достал из внутреннего кармана пакет с чебуреками, и они перекусили.

- Не хочу больше, - в черной одежде крутил в руках остаток чебурека. – Нужно коту отдать. Нельзя еду выбрасывать.

- Кот там, где-то внизу, - полосатый развел руки. - Он сам не придёт.

- Отнеси, - мужчина сунул рыжему чебурек. – А ты, - он обратился ко второму, – звони в квартиру. Я здесь подожду.

В клетчатом пиджаке позвонил. И дверь ему открыл Еврик.

- Я глубоко извиняюсь, - начал визитер. – Не ваш ли кот кушает внизу чебурек?

- Нет. Котов, впрочем как и всякую другую живность, не держим. Пройдите и убедитесь сами, – Еврик сделал приглашающий жест.

Визитер вошел, быстро осмотрелся, обежал квартиру и, выйдя на площадку, кивнул главному: - Всё чисто.

Снизу, перешагивая через ступеньку, шел рыжий.

- Кот ест? – поинтересовался в черном.

- Ест. Кота ему жалко, а меня не жалко туда-сюда гонять.

- Не развалишься. Проходи в квартиру.

В прихожей Еврик указал в сторону кухни:

- Проходите. Вас ждут.

Гости попросили чаю, от еды отказались.

- Как дела, Доллар? – в черном держал в своей руке протянутую для рукопожатия руку Грина.

- Грин я. Это другое название доллара, - Грин высвободил руку.

- Присаживайтесь.

- Спасибо.

Потягивая чай, говорили вначале о второстепенном. О курсе доллара на Токийской бирже, о стоимости фьючерсов апельсинового сока на нью-йоркской бирже, о стоимости валенок в Новосибирске на блошином рынке. Затем в черном отодвинул чашку:

- Завтра в это же время? – перешел он к главному.

- На час позже. Необходимо еще допечатать, - Грин посмотрел на часы. – Деньги не забудьте.

- Не забудем, - в черном улыбнулся. – Хотелось бы взглянуть на то, что уже готово.

- Сейчас покажем, - Грин не спешил подниматься из-за стола. – Нескромный вопрос. Как вы распорядитесь почти настоящими долларами?

- Нет, дорогой. Фальшивыми, - в черном улыбнулся. – Отару овец купим, - затем громко рассмеялся. – Шучу.

Он подошел к окну и сунул руки в карманы:

- Скажу. Тебе скажу. Хочу «Детройт» в Америке купить. Ну, может, не весь «Детройт», но половину точно. Куплю автозавод, жилье в примыкающих районах – и туда, в это жилье, переселю работников «Автоваза». Буду в Америке «Жигули» выпускать. Поедут. Получат дешевое жилье, постоянную работу. – В черном повернулся к столу: – Скажу больше: хочу потом, когда поднимется «Детройт», баллотироваться в ихние президенты. Я всё просчитал, дело беспроигрышное.

- А «Жигули»-то кому продавать будете? – изумился Еврик.

- Так работникам завода и буду, они привыкли на «Жигулях» ездить,- в черном поднял палец. – А уже затем простые американцы раскусят машину и будут покупать, еще в очереди постоят. К тому времени у них кризис и экономический, и политический будет. Уровень жизни упадет до нашего, а то и ниже. «Жигули» признают народным автомобилем, и на них ездить будут не только негры. Ну как, впечатляют задумки?

Грин не сразу нашелся, что ответить, и после паузы, теребя усы, кивнул:

- Впечатляют.

Еврик вышел в ближнюю из двух закрытых комнат и вернулся, неся коробку. Ее поставили на стол и открыли. Коробка почти доверху была наполнена пачками американских долларов.

Все невольно уставились на них и молчали. Тишину нарушил мужчина, появившийся из-за спины Еврика.

- А чего это вы тут делаете?

- Иди отсюда, иди, - в один голос затараторили Грин и Еврик, выталкивая пожилого мужчину из квартиры.

Закрыв за ним входную дверь, они вернулись на кухню.

- Не стоит беспокоиться. Он никому не скажет, – произнес Еврик.