Второе пришествие землян (сборник)

– Мне нужны данные про этот трансивер.

– Это у него модуль связи такой?

– Да. Сможешь найти?

– Уже нашла. Лови.

Пришедший файл был старой pdf-кой – как бы не фотокопия бумажного варианта. Я открыл его и бегло пролистал до спецификаций.

– Еще вот что. Мне нужны данные по радиодиапазону за год или за два. Вот на эту полосу частот, – я продиктовал ей данные по спецификации. – У кого-то они должны быть.

– А номера счетов картеля Вонг на орбитальной бирже?

– Это важно. Схема довольно старая. Сомневаюсь, что сейчас в этом диапазоне остались какие-то рабочие передатчики, так что…

– Хочешь узнать – с кем он связывался?

– Именно. Такие обычно работают в «муравьином режиме». Если так – они должны обмениваться данными, – я помолчал, потом добавил: – Может быть, в этот самый момент они собираются растащить на части еще какой-нибудь объект.

– Или уже растаскивают, – мрачно заметила Лера. – Я попробую найти данные, но это займет время.

Гало-орбита точки L-1

Ремонтный буксир «Диоген»

17:40 UTC

Забравшись в шлюз «Диогена», я проверил скафандр радиометром и, убедившись, что ничего горячего с собой не прихватил, избавился от него.

– Лис отозвался. Говорит, он сможет только завтра. Его «мортусы» кому-то понадобились.

– Хорошо. Дрон вполне можно оставить на месте до завтра. Если Хэл не пожелает платить – пусть решает эту проблему сам.

– Кстати, ты просил посмотреть что-нибудь по Хэлу.

– И?

– В открытом доступе только скучнейшая биография. Сорок пять лет. Начал свое дело в двадцать шесть. Через три года бизнес пошел в гору. В тридцать один обратил свой взор на космос. Через пять лет стал одним из крупных совладельцев «Тхонсина» – но без доступа в директорат. Области интереса – энергетика и телекоммуникации. Два года назад он сорвал совершенно фантастический куш. Когда разбилось Зеркало, он перехватил у Виноградника очень большой энергоконтракт.

Я понял, что все еще в термокомбинезоне. Поймав скафандр, притаившийся рядом с вентиляционным отверстием, я повесил его в шкаф на просушку. Состыковав технологические порты скафандра со шкафом, я расстегнул термокомбинезон.

Включив гигиенический блок, я выдавил воду из системы подачи и начал растирать ее по телу. «Диоген» был обставлен спартански – душевой модуль тут не был предусмотрен, но в невесомости можно было обойтись и без душа. Вода была прохладной – я специально выставил температуру на минимум. Влага распределялась тонкой пленкой по коже. Нужно было только следить, чтобы отдельные капли не отправились в путешествие по кабине.

Чужака собрали под какую-то конкретную задачу. Под какую? Автономный полет, движок, манипуляторы… Сеть. Он был непохож на сборочных дронов Паутины, на монтажные дроны, на спасательные дроны, но было в нем что-то знакомое. Он был заточен под поиск и буксировку. Ловец и транспортировщик. Ловец – кого? Или чего?

Вытираясь, я сделал неловкое движение – но успел поймать каплю воды в воздухе, пока она не приземлилась где-нибудь еще. Рассеянно посмотрел на мокрую руку. Капли. Метеориты… Ловец метеоритов? Нет. Но что-то близкое.

– Ты еще тут? – спросила Лера.

– Да. Как дела с радиочастотами?

Она вздохнула.

– Так сложно?

– Пришлось поднять старые связи.

– И?

– Мне пообещали данные из обсерватории в L-3 и «Всевидящего ока» в L-2. Но у них нет свежих данных. В диспетчерской Виноградника вроде должны быть свежие – я даже пыталась очаровать диспетчеров, но мои усилия пропали втуне – никто не отвечает на запросы. Пришлось оставить сообщение.

– Когда я улетал с Виноградника, там была огромная толпа и несколько лоцманских ботов стояли под парами. У них сейчас должно быть горячее время – из-за Посылки и из-за Бублика.

– Я вот что хотел спросить, – я наконец поймал мысль. – Кто у нас занимается метеоритами в околоземном пространстве?

– Вот прямо метеоритами? Здесь, в околоземном?

– Не знаю. А что-нибудь близкое? Проблемы безопасности полетов какие-нибудь?

– У НАСА, до того как их распродали, вроде бы был отдел. Сейчас… поищу. Вот. Обсерватория по безопасности полетов. Расформирована десять лет назад. Когда «Тхонсин» скупал госагентства, к нему перешли активы НАСА. Полное название – «Департамент по космическому мусору».

– Конечно! – я хлопнул себя по лбу, упустив полотенце.

– Что?

– Я пытался сообразить – под какую задачу собран чужак?

– И?

– Под сбор космического мусора!

– Под сбор… чего?

– Космического мусора, – терпеливо пояснил я. – Обломки космических аппаратов после аварий, станции с орбит захоронения и так далее.

– А, ну да. Все то безобразие, что творилось до Генеральной уборки. Сколько лет назад? Хочешь сказать, что он такой… Такой франкенштейновый…

– Потому что использует найденное в пространстве – те части, которые исправны. А те, что неисправны, идут в движок как рабочее тело. Или в вакуумное литье для новых деталей.

– А метизы он ворует потому, что…

– Потому, что у него старые базы данных. Он просто не отличает мусор от не-мусора.

– А откуда он берет ядерные материалы для реактора?

– Хороший вопрос. Ты помнишь, какая именно часть Зеркала пропала?