Второе признание

– Что? Повторите, пожалуйста, по слогам!

– Пря-мо-у-голь-ник. Прямоугольник. Скажите ему прямо сейчас. Его это заинтересует.

Связь прервалась. Я повесил трубку и повернулся к Вульфу:

– Прямоугольник.

– Что?

– Он так сказал, вернее, проскрипел. Просто попросил, чтобы я передал вам: «прямоугольник».

– Ага! – Вульф выпрямился, взгляд его прояснился. – Позвони в национальную штаб-квартиру Коммунистической партии США, номер: А-четыре-два-два-один-пять. Мне нужен мистер Харви или мистер Стивенс. Любой из них.

Я крутанулся на стуле и стал набирать номер. Через секунду у меня в ухе раздался приятный женский голос. Его благозвучность повергла меня в шок, да и вообще я несколько смутился, так как впервые в жизни разговаривал с женщиной-коммунисткой, поэтому пробормотал:

– Меня зовут Гудвин, товарищ. Можно позвать к телефону мистера Харви? С ним хочет поговорить мистер Ниро Вульф.

– Вы сказали – Ниро Вульф?

– Да. Детектив.

– Я слышала имя. Сейчас посмотрю. Не вешайте трубку.

Я стал ждать. Мне было не впервой висеть на линии, пока телефонистка или секретарь ходила смотреть, поэтому я откинулся на спинку кресла и устроился поудобнее, однако очень скоро мужской голос сообщил: «Харви слушает». Я дал знак Вульфу снять трубку параллельного аппарата, а свою вешать не стал.

– Как поживаете, сэр? – учтиво промолвил Вульф. – У меня большие затруднения, а вы можете мне помочь, если, конечно, захотите. Не могли бы вы приехать ко мне домой сегодня в шесть часов с одним из ваших коллег? Может быть, с мистером Стивенсом или мистером Энрайтом, если кто-то из них свободен.

– Почему вы думаете, что мы можем помочь? – поинтересовался Харви, отнюдь не грубо. У него был чуть хрипловатый негромкий бас.

– Не сомневаюсь, что можете. По крайней мере, я хочу спросить вашего совета. Это касается человека, которого вы знаете под именем Уильяма Рейнолдса. Он имеет отношение к расследованию, которым я сейчас занимаюсь. Дело это срочное. Вот почему мне нужно как можно скорее с вами повидаться. Времени совсем нет.

– Почему вы думаете, что я знаком с человеком по имени Уильям Рейнолдс?

– Ах, перестаньте, мистер Харви! Давайте сначала переговорим, а уж вы потом решите, знакомы вы с ним или нет. По телефону я ничего сообщить не могу, поскольку это не телефонный разговор.

– Не вешайте трубку.

На этот раз ждать пришлось куда дольше. Вульф терпеливо сидел, прижав трубку к уху, и я тоже. Через три-четыре минуты он заметно помрачнел, но тут на том конце провода снова зазвучал голос Харви, и Вульф начал постукивать указательным пальцем по подлокотнику.

– Если мы приедем, – спросил Харви, – кто там будет?

– Вы, разумеется, и я. А также мистер Гудвин, мой помощник.

– Больше никого?

– Нет, сэр.

– Хорошо. Мы будем у вас в шесть.

Я дал отбой и поинтересовался у Вульфа:

– У мистера Джонса всегда такой скрипучий голос? А пароль «прямоугольник», стало быть, означает, что письмо от «Друга» получено? А может, не просто получено, но и прочитано таким-то комиссаром?

Глава двадцать первая

Я так никогда и не увидел Альберта Энрайта, которому напечатал письмо, потому что мистер Харви прихватил с собой другого коллегу – мистера Стивенса.

Мне приходилось лично встречаться с одним или двумя высокопоставленными коммунистами, не меньше дюжины я видел на многочисленных газетных снимках и вовсе не ожидал, что наши посетители окажутся похожи на каких-нибудь заморских чудищ или ядовитых гадин, но все равно немного удивился. Особенно поразил меня Стивенс – немолодой, щуплый, бледнолицый человечек с жидкими каштановыми волосами, которые следовало подстричь еще неделю назад, и в очках без оправы. Имей я дочь-старшеклассницу, я бы предпочел, чтобы она, оказавшись ночью в незнакомой местности, спрашивала дорогу только у таких типов, как Стивенс. С Харви все казалось не столь однозначным: этот явно был помоложе и поздоровее, у него были внимательные зеленовато-карие глаза и правильные черты лица, но награждать его званием «Самого опасного человека месяца» я бы не торопился.

Они отказались от коктейлей и вообще от всякой выпивки, не стали усаживаться в креслах поудобнее. Харви своим хриплым баском объявил, что без четверти семь у них назначена следующая встреча.

– Постараюсь как можно короче, – заверил их Вульф. Он полез в ящик стола, вытащил оттуда одну из фотографий и протянул им. – Не желаете взглянуть?

Посетители привстали, Харви взял снимок, и оба принялись его рассматривать. Я подумал, что это переходит всякие границы. Кто я, в самом деле: ничтожный червяк? Когда Харви бросил снимок на стол, я все-таки подошел и взглянул на него, а потом возвратил Вульфу. Однажды он у меня поплатится за все свои идиотские шуточки. Но сейчас я прямо-таки остолбенел.

Харви со Стивенсом снова сели, даже не переглянувшись. Меня поразила такая сверхосторожность, но я предположил, что коммунисты, особенно высокого полета, рано усваивают эту привычку и доводят ее до автоматизма.

Вульф ласково проговорил:

– Интересное лицо, не правда ли?

Стивенс остался невозмутим и ничего не ответил.