Второе. Сборник рассказов

"Пришла с работы я сегодня на 20 минут раньше. Очень торопилась, так как хотела в туалет. Забежала в квартиру, обнялись с папой, быстро разделась и заперлась в уборной. Примерно через пять минут услышала настойчивый звонок домофона. Через минуту опять. Из уборной не выходила из принципа, так как отец мог открыть дверь звонящему. Сижу дальше и листаю сториз. Спустя ещё несколько минут, настойчивый звонок в дверь. Теперь — то уж точно думаю, папаша услышит и откроет дверь. Нет. Даже шагов в коридоре нет. Опять звонок и ещё звонок… Я не выдержала и быстро оправившись, натягивая на ходу юбку, побежала открывать дверь…"

Майор Зорин, сидя за кухонным столом, склонился над бумагами. Протоколы допросов и показания свидетелей не вносили ясности в светлую голову Виктора Ивановича.

Вроде всё было ясно: его домашние стали жертвами обстоятельств. Но кто же всё-таки зачинщик? Кто высек ту искру, из-за которой разгорелось пламя? Зорин уныло ковырял вилкой в банке с килькойвтоматномсоусе, и предавался грустным мыслям.

Сегодня он вернулся с работы и застал нелицеприятную картину. Супруга его рыдала в подушку, всхлипывая и вознося руки к небу. У Митьки был синяк под глазом, а папаша гоношился и бегал по квартире с ремнем.

Финал этой истории был ясен: Жена наорала на сына, он обвинил деда и сказал, что-то матерное в его адрес. Она отвесила ему подзатыльник. Дед вступился за внука и хотел оходить ремнем дочку. Она вырвалась, и за мать вступился Митька. Получил от деда в глаз, дед получил от дочки и началась бойня.

Сейчас каждый сидит по своим комнатам, и друг с другом никто не разговаривает. Отца семейства, из-за этих событий, не ждал пятничный ужин. А это грустно, ибо язва…

Поэтому майор Зорин опросил квартирных свидетелей и взял показания с каждого фигуранта этого непростого и почти уголовного дела. Но, что стало началом этого конфликта, он не мог понять. В каждом из донесений мелькала одна странная фраза. Что-то общее было в каждом протоколе.

Но, какая именно фраза и что конкретно связывало их, он не мог уяснить. Хотя в органах работал давно и любые дела раскручивал с быстротой уличного фокусника, работающего на Новом Арбате.

Зорин вскочил с кухонного табурета, решительно скомкал все бумаги, порвал их, и выкинул всё в мусорку.

Нажрусь сегодня, подумал майор. Из принципа возьму и нажрусь! Гори оно всё синим пламенем….

Жаркая вечеринка

Те, из женского состава, что оставляют своих мужей дома, а сами едут на дачу — очень недальновидные тёти! Муж, почуяв таким образом свободу, обязательно устраивает всевозможные вакханалии и натурально отдыхает на пустынных квадратных метрах. А там и до измены не далеко…

Вот и я здесь погулял, совсем немного и самое главное не долго. Коварная жара подвела и стала непроходимой стеной между мною и простым мужским счастьем…

Жена ещё в четверг предупредила меня:

— В пятницу, с самого утра, поеду с детьми на дачу. Ты с нами?

— Что ты, дорогая! Работы на работе выше крыши.

И делаю при этом максимально грустное лицо, мол искренне сожалею, что не поеду с ней на дачу.

Создаю на своём мордовороте вселенский трагизм и грустно вздыхаю.

Транслирую гипнозом и силой мысли прямо в голову жене, что в эти выходные мне будет не хватать её, тёщи в резиновых сапогах, разбитого крыльца, недостроенной теплицы, борьбы с кротами и унылого чаепития по вечерам. Сижу чуть не плачу.

Жена:

— Ну и мать твою растак. Сиди в бетонной коробке и плавься от жары.

Я киваю в ответ, а сам уже настроил планов, как и самое главное с каким размахом, я проведу эти выходные. Узник совести выходит на свободу, после долгих лет каторжного брака!

В пятницу, после работы, отпросился пораньше со службы и вприпрыжку бегу, домой не обращая внимания на жару и духоту. Пиджак прилип к спине банной простыней и на лбу испарина.

Но мне всё нипочём. Я тороплюсь в гастроном и сразу домой.