Второе убийство Сталина

Надо полагать, что в ЦИК Сталин действительно был «серым пятном», ибо его деятельность была сосредоточена где угодно, но только не в Таврическом дворце. Сложная, постоянно меняющаяся ситуация все время ставила множество конкретных вопросов, для решения которых требовались здравый смысл и практический опыт. Пассажиры пломбированного вагона, теоретики, плохо знавшие Россию, этими качествами обладали слабо, и основная организационная и техническая работа ложилась на плечи совсем небольшого круга людей.

В это время большевики сделали несколько правильных ходов. В частности, оставив митинги любителям болтовни, они сосредоточились на работе в профсоюзах и фабрично-заводских комитетах, которые еще в 1909 году Сталин называл «основными бастионами партии». Расчет был точным: фабзавкомы фактически объявляли себя параллельной властью на предприятиях, устанавливали контроль над производством, зарплатой, наймом и увольнением, их авторитет среди рабочих был велик, и, как следствие, росло на заводах и влияние большевиков.

Росло большевистское влияние и в армии, где начали повсеместно создаваться военные организации. Большое влияние имела фронтовая газета «Окопная правда» — тем более что большевики были не связаны никакими правительственными обязательствами и однозначно выступали за выход России из войны, которая давно всем осточертела.

30 мая — 3 июня 1917 года прошла Петроградская конференция фабзавкомов, на которой в отличие от состоявшегося сразу же вслед за ней съезда Советов три четверти Делегатов были настроены пробольшевистски.

…Итак, 3 июня открылся I съезд Советов и продолжался три недели — до 24 июня. 18 июня 1917 года у могилы жертв революции большевики провели колоссальную демонстрацию, на которую собралось около 400 тысяч человек. Основным ее лозунгом было «Долой войну!», но были и другие: «Долой десять министров-капиталистов!», «Вся власть Советам!». Количество собравшихся говорило о резко возросшем влиянии большевиков. Теперь их уже нельзя было не принимать всерьез. Партия росла, она выдвигала популярные лозунги, в том числе антивоенные, и становилась опасна для властей.

По горькой иронии судьбы как раз в этот самый день, 18 июня, на фронте началось наступление. Учитывая состояние армии и ситуацию со снарядами и патронами, можно было не сомневаться в том, что оно провалится. И оно действительно провалилось. Власть, едва опомнившаяся от первого кризиса, вошла в новый виток штопора. Впрочем, можно было попытаться переложить вину с больной головы на не очень больную, что и было незамедлительно сделано — большевиков обвинили в разложении армии. Да, они действительно настойчиво и систематически занимались разложением армии, но не они были первыми в этой работе. Всей их деятельности было далеко до последствий, вызванных знаменитым «Приказом № 1» Временного правительства, которым его автор, популярный адвокат Соколов, начал разложение армии, призвав выбирать комитеты от нижних чинов для контроля за командирами и посеяв семена недоверия к офицерам. Большевики лишь воспользовались плодами его законотворчества. Но не будет же правительство бить себя по голове!

Власти явно пора было принимать меры к этим зарвавшимся радикалам — но нужен был повод, и он не замедлил появиться. В конце июня весть о поражении докатилась до Петрограда. Примерно тогда же Временное правительство решило для некоторой нормализации обстановки в столице расформировать и отправить на фронт несколько пробольшевистски настроенных частей Петроградского гарнизона. Точнее, крайне лево настроенных, ибо трудно сказать, насколько они были большевистскими — параллельно там вели агитацию и братки-анархисты, призывавшие к немедленному свержению правительства. Если Ленина смущало хотя бы отсутствие большинства в Советах, то эту публику не смущало вообще ничего. И когда 3 июля три министра-кадета подали в отставку, в пулеметном полку решили — все, ура, правительство рушится! Пулеметчики мгновенно разослали делегатов в другие части и на заводы и потребовали от РСДРП(б) немедленного выступления — мы вам сочувствуем, так выполняйте наши наказы!