Второго шанса не будет

Это была видавшая виды семиструнка, уже очень давно потерявшая свой лакированный лоск. Из семи струн, настоящими были только две. Вместо остальных были натянуты жилы из полевки и лески разной толщины. Николай провел по струнам. Гитара жутко расстроенная.

— А ну, сбацай чего-нибудь, раз уж пришел. Ты же умеешь.

— Сейчас, настрою только. — Николай принялся терпеливо настраивать гитару, думая тем временем о тех космонавтах. Всеми забытые люди. Какой неведомы путь прошли они от этой далекой Индии? Что довелось им увидеть за время их странствий. И что странно, они ведь будто целенаправленно двигались сюда, в бывшую калужскую область. Один из них ведь так и сказал: — «Это калужская область?». Каким образом они дорогу нашли? Ведь в новом мире компасы показывали куда попало. А два компаса никогда не покажут одно и то же направление. Что-то странное во всем этом. Что двигало этими людьми? Отчаяние? Надежда? Какая-то важная миссия? Какие знания они принесли? Что поведают?

Он еще раз провел по струнам рукой. Теперь гораздо лучше. Душевное состояние Николая напомнило ему только одну песню, и он неторопливо затянул:

Аго-оо-ния!
Огонь.
И я!
Когда сверкнёт вдалеке яркий свет
когда понимаешь что это рассвет
хочется выть
водку литрами хочется пить
Но так делать нельзя
Ведь я не слабак
я повелитель диких собак
принесем мы жертву адскому костру
я семя дьявола, и я проросту!

Я ненавижу ныть!
Я ненавижу лишним быть!
Я ненавижу чувствовать-жить!
…и по теченью плыть!!!
Я обожаю жрать!
Я обожаю шлюх таскать!
Точеную сталь обожаю ласкать!
…и в плоть ее вонзать!!!

Когда перед тьмою меркнет закат
Когда города превращаются в ад
Хочется петь
На агонию добра, охота смотреть
Ведь я не добро
Я лютое зло
Я заклинатель ядерной смеси
Я повелитель яростной мести
Принесу я жертву адскому костру
Я семя дьявола, и я проросту!

Я ненавижу ныть!
Я ненавижу лишним быть!
Я ненавижу чувствовать-жить!
…и по теченью плыть!!!
Я обожаю жрать!
Я обожаю шлюх таскать!
Точеную сталь обожаю ласкать!
…и в плоть ее вонзать!!!

Когда вырастает ядерный гриб
Когда понимаешь, что ты погиб
Хочется жить
Ближнего хочется возлюбить
Но уже не судьба
Ведь планета мертва
Все мы стали жертвами адского костра
Принесли мы в жертву сами себя
А ведь жизнь так прекрасна…
…почему нам тогда, это не было ясно?

Как хочется жить
Как хочется быть
Как хочется верить
и любить
Как хочется всем детишек растить
Как хочется мне цветы посадить
…на нашей братской могиле
…но уже не судьба…
Аго-оо-ния!
Огонь.
И я!

Он играл на гитаре с каким-то ожесточением, стараясь делать упор на басах. В итоге лопнула струна. Но песня уже закончилась.

Все дозорные молча смотрели на Николая какими-то пустыми глазами. Наконец старший тихо заговорил:

— Знаешь, Николай, если бы не уважение к тебе, и к памяти твоего отца, то дал бы тебе по башке сейчас этой гитарой.

— За что?

— За эту хрень. И так на душе всю жизнь такое, что хоть вешайся, еще и ты тут эту гадость поешь. Иди-ка ты домой, спать…

4. Новый день

— Вы, конечно, выходите на древозаготовку не в первый раз и должны основные правила знать как собственное имя. Но устав нашей общины предписывает проводить инструктаж всегда и со всеми, невзирая на опыт. И я вам в очередной раз повторяю. — Гусляков ходил перед строем из восьми человек. Сам он был одет в ватники и теплый бушлат. На голове меховая шапка. Защитные спортивные очки. Шерстяной шарф. На ногах валенки. Рядом, в снегу торчали укороченные широкие лыжи и пара лыжных палок. За спиной автомат. Все эти люди, в том числе капитан и Николай Васнецов, жили в одном подвале. И именно для своего подвала они сегодня должны были заготавливать дрова. Все были одеты подобно Гуслякову.