Второго шанса не будет

Васнецов принялся метаться среди развалин. В дыму пожарищ. Расталкивал бродящих, потерянных мертвецов и это происходило бесконечно долго. Он бы наверное так и бегал в поисках того старика, но вдруг понял что находится уже за пределами города. На пустынной дороге, идущей к близкому горизонту, на котором рос густой темный лес. Справа и слева от дороги непролазные топи, а на пути, метрах в ста от него, стояли два рейдера. Может это амбал и оборотень? Дядя и отец? Неужели и они мертвы?

Николай обернулся. Город почему-то был далеко, хотя он только что вышел из него, сметенного безудержной силой ядерного взрыва и укутанный дымом и болью людей. Васнецов направился к двум стражам, охраняющим дорогу.

— Кто вы? — спросил он.

— Стражники чистилища. — Одновременно ответили они громовым басом своих фильтров.

— Вы старика тут слепого ползающего не видели?

— А знаешь, сколько тут ползающих и слепых? — с какой-то иронией спросил тот, что слева.

— Если ты хочешь пройти по этой дороге и выйти из чистилища, то должен ответить на два вопроса, — прогремел тот, что справа.

— Первый вопрос, — медленно произнес левый. — Нашел ли ты радость в жизни?

Николай опешил. Что за вопрос? Хотя… Мудрый конечно вопрос, если он адресован тому, кто закончил свой жизненный путь и должен отчитаться за него пред высшими силами. А какая радость была у него в жизни? Только боль, одиночество, отчаянье и непонимание того зачем он живет. Сплошное нытье и апатия. Какая тут радость…

— Нет, — развел он руками.

— Уходи! — рявкнул правый.

— А второй вопрос, какой?

— Ты не смог ответить на первый! Зачем тебе второй!

— Но я ответил!

— Это не ответ, а констатация! Уходи обратно в город!

— Ну, скажите что за второй вопрос! — негодовал Николай. — Вам что, трудно?

— Хорошо, — смягчился левый. — Была ли твоя жизнь для кого-то радостью?

Шикарный вопрос. Нечего сказать. Васнецов задумался. Для кого его жизнь стала радостью? Кому он принес радость? Он убил Рану, он не спас ту девушку в метро, он не смог уговорить несчастную девочку-проститутку избежать смерти, он доставил неприятности Лере из Вавилона и зверски убил многих вандалов. Он не уберег Юру Алексеева. Он обидел Ветра, говоря о его сыне, инвалиде. А рабыня Рита, живет благодаря ему, и мучают ее все время воспоминания о жутком плене… Они принесли надежду выжившим в Екатеринбурге?… Но, то заслуга Ильи Людоеда. А его друзья… Он принес им радость? Они постоянно получали головную боль от его выходок… Лена его ненавидит из-за того что он встал между ней и Ильей… Капрал Вейнард погиб спасая его… Нет. На этот вопрос он тоже не даст утвердительного ответа.

— Я, пожалуй, действительно пойду, — вздохнул Николай.

— Погоди! — рявкнул правый. — Так ты еще живой! Эй! Живым тут не место!

— Ах, какая жалость, — ухмыльнулся Николай. Затем снова стал серьезным и спросил: — А хоть кто-нибудь смог ответить на эти два вопроса как надо?

— Нет! Никто! Убирайся!

— Постойте! — раздался крик. По дороге со стороны леса шла Рана.

Стражники расступились, пропуская ее к Николаю.

Она улыбалась.

— Здравствуй Коля, — сказала она, подойдя к нему.

— Привет, — улыбнулся и он.

— А ты спишь, значит, и обнять меня можешь, — она продолжала улыбаться.

— Во сне не интересно. Я подожду, когда смогу сделать это по-настоящему, — мотнул он головой.

Похоже, Рана огорчилась.

— Ладно, — вздохнула она. — Тогда посмотри туда. — И она вытянула изуродованную руку ему за спину.

Николай обернулся.

Сожженного города не было. Местность вообще была другая. Долина, окруженная горной грядой. В центре долины было что-то рукотворное. Трудно было разглядеть с такого расстояния. Вверх от этого уходил красный столб энергии, по которому мерцанием расходились яркие волны к облакам. А там, наверху, часть энергии растворялись в тучах, окрашивая их в кровавый свет, а другая часть спускалась к земле, расходясь бесконечным количеством лучей. Получался огромный купол прозрачной энергии, в котором иногда плясали разовые молнии. Купол очерчивал ровный круг, в центре которого находился тот странный комплекс, и вся земля под куполом была черна и выжжена. Изъедена эрозией и выпарена, иссушена. Купол гудел электрическим эхом и, дико пахло озоном…

— ХАРП! — громко выдохнул Николай, поняв, что видит перед собой.

— Да. Это он, — мрачно произнесла Рана, кивнув.

Николай неторопливо, с каким-то благоговейным чувством подошел к этой мерцающей, прозрачной энергетической пленке, гигантской полусферой накрывающей комплекс и приличную область изуродованной земли вокруг него.

— Если бы это был не сон, то мы уже у цели! — он протянул руку к энергетическому полю и почувствовал покалывания в кончиках пальцев. Покалывания становились все сильнее и превратились в режущую боль. Тогда он отдернул руку. Внутри купола вдруг заплясали красные молнии, которые стали безжалостно хлестать изъеденную эрозией землю, выбрасывая куски грунта. Брызги сухой земли от ударов стали превращаться в каких-то жутких взъерошенных существ, по сравнению с которыми чудовищные пси-волки были лишь милашками, сродни плюшевому медведю.

— Что это за твари…

— Псы-стражи!