Второго шанса не будет

— Вы знаете английский?

— Объясниться смогу, ежели что, — кивнул Варяг.

— Неужели вы настолько уверены в своих силах, что не желаете брать с собой обученных бойцов?

— Мы уверены, что делаем богоугодное дело, — пожал плечами Яхонтов.

— Знаете, мой опыт подсказывает, что чаще те, кто делает богоугодное дело, оказываются распятыми. А добиваются результатов, как правило, те, кто потворствует козням сатаны. Впрочем, будь, по-вашему. Мне остается лишь пожелать вам удачи…

«Богоугодное дело?», — подумал Николай, — «Мы всю дорогу убиваем. Всю дорогу убивают нас. Какому богу это угодно?».

— Прощайте. Удачи вам, — сухо сказал Старшина и протянул им здоровую руку.

* * *

Прожектора самолета Ил-76 разбивали утреннюю темноту, которая еще не уступила свой пост мрачному рассвету. Стальная птица монотонно гудела, в предвкушении запуска двигателей. По обе стороны от самолета вперед убегали вереницы горящих факелов. Где-то далеко впереди взмыла красная сигнальная ракета. Значит, полоса очищена от техники и людей. Она свободна. Можно взлетать.

Николай сидел уже на своем привычном месте. Варяг на своем. Сквернослов снова полез в штурманскую кабину. Позади пустовало кресло. Проверявший механизацию Яхонтов обернулся, и какое-то время смотрел на него. Там ведь сидел во время полета до Якутии Илья.

— Не хватает его, — вздохнул Варяг и вернулся к приборам.

Загудели внешние двигатели.

— Порядок! — послышалось из рации.

— Порядок, — пробормотал Яхонтов.

Засвистели внутренние двигатели.

Снова послышался голос из рации, возвестивший о том, что люди снаружи никаких проблем с пуском двигателей. Дав турбинам прогреться, Варяг стал медленно увеличивать тягу и отпускать тормоза. Ил-76 медленно пополз вперед. Пришли в движение факелы, тянущиеся на встречу. Они двигались все быстрей и быстрей, исчезая под крыльями в бушующих вихрях воздуха и снега. Однако взлет давался тут трудней, чем по расчищенной бетонной полосе севернее Екатеринбурга. Васнецов обратил внимание, как медленно растет скорость. Заметно медленней, чем в их первый взлет. Хоть и утрамбованный, снег все-таки мешал. Сопротивлялся движению огромной летающей машины.

— Скорость, — буркнул Варяг.

— Сто шестьдесят, — ответил Васнецов.

— Н-да. Туго идет.

Факелы становились реже. Самолет пробежал по замерзшей реке уже приличное расстояние, но подъемной силы пока так и не возникло. Зато появилась какая-то странная вибрация корпуса и, в руках пилота задрожал штурвал.

— Это еще что, — нахмурился он.

Внезапно зашипела рация.

— Эй! Варяг! Лед! Лед со стороны пропасти рушиться вам на встречу! Землетрясение опять! Взлетайте скорей!

— Ч-черт! — рявкнул Яхонтов. — Этого нам только не хватало! — Он вдруг резко потянул штурвал на себя. Двигатели заныли.

Николай смотрел за действиями и вдруг вспомнил, что в предыдущий полет рассказывал ему Варяг о премудростях самолетовождения. И что-то интуитивное заставило его закричать:

— Варяг! Ты что делаешь! Штурвал от себя! Скорость двести всего!

— Не лезь! — заорал Яхонтов.

— От себя штурвал на половину! Критический угол атаки будет! Варяг!

Яхонтов повернул на миг голову, бросил на Николая какой-то странный взгляд и все-таки послушался, отводя от себя ручку штурвала. Самолет вздрогнул, и снова стала расти скорость…

— Двести десять!

Огромные плиты льда отламывались и падали вниз. На свежий лед покрывший реку, чей уровень до дамбы снизился на несколько метров после подрыва. Пропасть росла и приближалась к несущемуся самолету. Опрокидывались и проваливались факелы… Разверзлась бездна. Варяг снова потянул штурвал на себя, понимая, что сейчас опоры для самолета не будет. Стальная птица нырнула в пустоту и снижалась к молодому тонкому льду. Внизу проносились обломки старого… Ил-76 пролетел над ними и шасси коснулись поверхности уже там, где обломков не было. Они были унесены бушующей рекой, еще вчера и видимо один из них тогда и ударил танк Людоеда… Позади балансирующего на грани взлета и катастрофы самолета стали подниматься фонтаны воды из ломающегося колесами молодого неокрепшего льда.

— Давай, давай, давай, ну же!!! — рычал Варяг в адрес самолета.

— Двести тридцать!

— Отрыв!

На этот раз самолет был легче. Не было пустого корпуса БМП. Варяг почему-то решил не грузить его или попусту забыл об этом. И вместо четырех человек, в кабине было только трое… Ил-76 взмыл над Леной и стал набирать высоту.

— Славик! Ты там как?! Что-то тебя вообще слышно не было! — крикнул Яхонтов.

— Нормально, — угрюмо отозвался Сквернослов.

Находящиеся в самолете люди не знали, как ликовала толпа на берегах реки, видя что самолет все-таки взлетел, не смотря на козни стихии. Он все-таки полетел!