Второго шанса не будет

– Какой-то живой огонек. Я не помню его таким. И я это заметил, когда мы у него сидели.

– К чему ты клонишь, не пойму.

– В его взгляде я прочитал НАДЕЖДУ! Понимаешь! И сдается мне, что это как-то связано с тем красным пятном над Аляской! Он ведь очень умный человек! И просто так у него надежда во взгляде не появится! И космонавты не зря сюда ехали! Они что-то знают!

– Что тут знать? Планету ядерными ракетами разутюжили. Какая к чертям собачьим надежда?

– Пока мы живем, жизнь продолжается. А если есть жизнь, есть и надежда. Пошли. Скоро подъем, а мы еще не спали.

Они тихо прошли в свое жилище, стараясь не обращать внимания на злобное ворчание часового, обещавшего доложить коменданту о нарушении режима и об оскорблении при исполнении. Из некоторых «квартир» тоже доносилось недовольное ворчание. Молодые люди вошли в свое жилище и как есть, в одежде, улеглись на свои койки. Не прошло и пяти минут, как Сквернослов захрапел. Коля уснуть не мог. Он ворочался некоторое время на предательски скрипящей койке и затем сел, уткнувшись лицом в ладони. Он понимал, что не уснет. Его съедала депрессия. Тревожные мысли рвали душу. Да и храп этот доканывал. Васнецов вышел из своего жилища и направился к выходу из подвала.

– Ты куда? – спросил часовой внутреннего поста.

– Я на блокпост. Я там рукавицы сегодня забыл.

– Ты спятил? Нельзя одному через снежный тоннель. Потерпи до утра.

– Руки мерзнут.

– Я сейчас дров подкину в печку. Иди спать.

– Я схожу. – Настаивал Николай тоном, не терпящим возражений.

– Эх, влетит мне за это, – недовольно вздохнул часовой и, поднявшись, зазвенел связкой ключей. Он открыл стоявший рядом оружейный шкаф и достал оттуда автомат, – Это твой?

– Мой, – кивнул Васнецов.

– Держи. И давай осторожней там.

– Спасибо.

Васнецов двинулся по привычной траншее в сторону блокпоста. Освещение в переходах было практически все погашено ночью. Горела лишь каждая десятая лампа в вереницах гирлянд. Однако Николая знал этот коридор наизусть и в темноте ориентировался неплохо, как и должен ориентироваться человек, всегда живший в полумраке подвалов, лишь изредка выходящий на сумеречную поверхность, спрятанную навеки от яркого солнца тяжелой и непроницаемой завесой свинцовых туч. Он шел довольно уверенно, пока не достиг резкого поворота траншеи, уходящей к центру города. В сторону блокпоста уходил резкий подъем с обложенными досками земляными ступенями, которые вели в снежный коридор. Там не было даже этих редких и тусклых ламп. И стало страшно. Он вспомнил историю с пропавшими дозорными. Теми, что пошли в странным образом появившийся снежный коридор. Николай медленно поднялся по ступенькам и в нерешительности смотрел в чернеющую пустоту перед собой. Фонаря у него не было. Это была непозволительная роскошь в их мире. Фонарями обладали только искатели и старшие офицеры. Еще патруль и командиры дозоров. Можно было пойти с лучиной, но прихватить ее дома Коля не догадался. А идти в темный коридор было страшно. Что если вдруг, там появилось загадочное ответвление? В темноте он запросто может его не заметить и войти в него машинально.

Некоторое время колебавшись, он все же двинулся в темноту. Он вдруг ощутил удовольствие от собственного страха. И еще большее удовольствие ему дарило то, что вопреки страху он идет вперед. Однако эта эйфория резко закончилась, когда он почувствовал острый холод справа. Оттуда тянуло слабым ветром. Николай медленно вытянул в ту сторону руку и ощутил пустоту. Стенки снежного тоннеля не было. Теперь страх на дарил удовольствия выбросом адреналина. Теперь страх бил по коленям и неприятно щекотал спину. И словно ведомый некой гипнотической силой, он шагнул в темноту. Он не понимал, что заставляет его идти вперед, в неизвестный тоннель, но он шел, пока не услышал какие-то звуки. Кто-то шепчется? Николай передернул затвором автомата.

– Стоять! Пароль! – раздался крик откуда-то из глубины.

Васнецов опешил. Люди? И голос знакомый.

– Я не знаю нового пароля! – не своим голосом воскликнул Николай.

– Тогда лови гранату!

– Стойте! Это я, Васнецов!

В лицо ударил яркий свет фонаря.

– Черт! Колька! Ты какого рожна тут бродишь?

– Бессонница замучила, – ответил Николай. Оказывается, не было никакого загадочного ответвления. Он все это время шел на блокпост, а все эти фокусы с ощущениями над ним провела его собственная психика.

– Заходи.

Николай вошел в знакомое помещение и споткнулся о гитару. Та вздрогнула характерным звуком.

– Осторожнее.

– Ладно. – Васнецов сел на свободный ящик и вздохнул с облегчением. Все лица, которые можно было разглядеть в свете горящей лучины, были знакомыми и, совсем родными.

– Ну что, Колька, думаешь, еще космонавты прилетят? – Засмеялся начальник смены.

Николай лишь улыбнулся в ответ.

– А вы серьезно, белого медведя видели?

– Да, – Васнецов кивнул.

– Вот чудеса. А у нас все спокойно. Даже вьюга стихла.

– Это хорошо. Нам сегодня за дровами идти, – вздохнул Николай и взял в руки гитару.