Второго шанса не будет

Снаружи стал дуть ветер. Как это обычно случалось, резко и с все нарастающей силой. Как будто совсем рядом включили огромную реактивную турбину и постепенно увеличивали ее тягу. Снег перестал падать вертикально и завертелся в вихре, не в силах достичь поверхности. Он залетал в бойницы и хлестал сидящих там людей по лицам. Капитан опустил стеклянные заслонки. Видимость стала практически нулевой и эффективность наблюдения с блокпоста сошла на нет. Однако можно было быть точно уверенным, что в такую погоду никто на город не нападет. Во всяком случае, никто из людей. А если и нападет кто-то, то это будет… Все сейчас думали о словах Третьякова. Чего боятся животные, бегущие из леса? И бежали ли от этого нечто, прошедшие днем волки, или они просто расширяли свой охотничий ареал? Было очевидно, что под воздействием радиации и климатического хаоса, должны появиться новые виды. Люди в Надеждинске уже сталкивались с крысами-мутантами. Крысы быстро двигаются, быстро живут, быстро размножаются. Естественно, что за прошедшие со времени того рокового дня годы, уже сменилось множество поколений этих грызунов. И естественно, что они по этой причине лучше приспосабливаются, так как быстрее эволюционируют. Новые крысы были крупнее. Шерсть у них была гуще. Хвосты короче и толще, для экономии тепла. Носы шире, для согрева вдыхаемого воздуха. Они нападали на одиноких людей, бродячих собак и даже на лосят. Они селились в снегу, выкапывая разветвленную сеть нор и галерей. Но едва ли они могли стать причиной все нарастающей миграции животных. Люди уже сталкивались и с новым видом волков. С широкими лапами для лучшего передвижения по снегу. С большими ноздрями и укороченными мордами. Они потеряли свой стайный инстинкт и по повадкам больше походили на росомах. Это были свирепые звери, но тоже не могли глобально влиять на расстановку сил в пищевой пирамиде обширных лесов вокруг Надеждинска.

— В такую погоду, профессор, волков вы не увидите, даже если они пройдут в паре метров от нас. — Сказал, наконец, Гусляков.

Все были рады, что хоть кто-то заговорил. Воющий снаружи ветер подавлял людей, словно напевая им жутким басом песню о том, что человек ничтожен пред силами природы и отжил уже давно свое на этой планете. Ветер затягивал в сумасшедший вихрь не только снежинки, но и мысли о том, что действительно нет ничего гуще этого холода, отчаяния и безысходности. Но слова капитана подействовали на замолчавших людей немного ободряюще.

— Так что зря вы пришли, Михаил Вениаминович. Но и уходить теперь вам не желательно. Дождитесь, пока непогода утихнет. Либо когда смена наша кончится. Одного я вас не отпущу.

— А я и не спешу никуда, — устало вздохнул старик.

Лучина догорела, и в бункере стало совсем темно. Завывания урагана продолжали усиливаться, словно настаивая на апатии и страхе людей слышавших его. И теперь к ним прибавился еще и рев.

— Что это было? — встревоженным голосом спросил Николай.

— Да это ветер, — послышался ответ Эмиля.

— Черта с два это ветер, — возразил Слава.

Рев повторился совсем рядом. Это был жуткий клич должно быть очень большого зверя. Все прильнули к стеклам, но они уже были залеплены снегом. Капитан осторожно поднял одно стекло. По лицам как плетка хлестнул ледяной ветер с острыми как осколки хрусталя снежинками. В безумном хаосе кружащего снега, прямо перед блокпостом, виднелась огромная белая фигура. Может это кучу снега просто намело? Нет. Фигура двигалась. И тут в ней разверзлась огромная черная бездна раскрытой пасти, и снова раздался рев. Даже такой бывалый и видавший виды человек, как капитан Гусляков, испуганно отпрянул от бойницы, отпустив стеклянную заслонку. Она хлопнула по смотровой щели, и только волчий мех, которым было отделано помещение, не дал стеклу разбиться от удара.

2. Пришельцы

— Кордон девять! Я Кордон восемь! Как слышно меня, прием! Кордон девять! Я Кордон восемь! Как слышно меня, прием!

— Кордон девять на связи, — ответил капитан, потянув на себя микрофон старой полевой рации.

— Вы видели эту хреновину?

— Какую хреновину мы должны были увидеть? — Гусляков взглянул в сторону смотровых щелей.

— Медведя. Белого медведя. Он должен был в вашу сторону пойти. Огромный такой.

— Так это белый медведь был? — облегченно вздохнул Слава.

— Ты уверен, что это белый медведь? — настороженно спросил капитан.

— Ну, точно не панда, — засмеялся восьмой. — Мы час наблюдали за ним. Он из лесу приперся. Со стороны Висляево. Спину чесал об дерево долго. Как снег повалил, поперся сначала к реке, а потом вроде в вашу сторону завернул.

— Откуда здесь белый медведь вообще взялся?

— Так, ледниковый период, однако. Я и мамонтам не удивлюсь. Так видели или нет?

— Ну, метрах в пяти от нас беснуется какая-то тварь. Из-за метели не поймем, что это.

— Да мишка это, хе. Может это он разогнал всю живность в лесу? Ладно. Смотрите, чтоб он в город не полез. Конец связи.

— Ursus Maritimus, — тихо пробормотал Третьяков.

— Чего? — Николай попытался в темноте разглядеть профессора.