Второгодник

– Насколько я понимаю в людях (благодаря тебе, разумеется!), задачу – разогреть наше светило – в одиночку разрешить не сможет никто из людей. Но среди таких, как ты, есть и другие…. Вы называете их бессмертными, элоями….

Среди них есть Правители, которым по силам в одиночку решить задачу спасения моего мира?

– Среди них? Я думаю, что – есть! Например, сенатор….

– Стоп! Не беги впереди своих собственных мыслей! Лучше ответь мне на такой вопрос: если такой Правитель имеется, то что нужно сделать, чем заинтересовать его, чтобы он выполнил твою просьбу?

– Хм-м…. Мне, если честно, пока никогда не приходила в голову мысль заставить или убедить сделать мою работу за меня кого-то другого, паче того – намного более могущественного, чем я!

– А я здесь – зачем? Не приходила; теперь, моей помощью, – пришла!

– Но…. Я не знаю пока, как это сделать! Я не знаю, чего именно может захотеть тот же Джаддафф, и смогу ли я это исполнить!

– Если не знаешь – значит, нужно просто взять, и спросить!

– Но – как? Элои живут в Городе Богов, а нам, простым смертным, доступ в него нет!

– А у кого есть?

– Как – у кого? У бессмертных, разумеется!

– Но они есть даже на этой базе! Ты можешь попросить кого-нибудь из них помочь тебе попасть в Город Богов?

– Да попросить-то можно вообще чего угодно. Но не факт, что просьбы будет удовлетворена. Тем более – в сложившихся обстоятельствах!

– Кстати, об обстоятельствах! Ты спрашивал – к чему твоя Правительница устроила тебе внеочередное испытание? Мне кажется, я догадываюсь – почему!

– И почему?

– Она хочет проверить – в твоем теле ты, или кто-то другой, замаскированный под тебя!

– Но кто мог бы….?

– Я, например!

– Хм-м! Я о таком варианте даже как-то и не подумал!

– А твои Правители – думают!

– И что ты предлагаешь мне делать?

– А ничего! Я тебе не буду предлагать ничего! Твои собственные решения – это и есть единственная возможность тебе реабилитироваться перед твоими руководителями! Или ты считаешь иначе?

– Нет! Нет! Разумеется, ты права!

– А коли права, думай, что сделал бы ты, «старый», прежний, в сложившейся ситуации?

– Ну-у…. Зная, что точно не уложусь в лимит времени, и что завтра в меня будут стрелять с самолета? Придумал бы какую-нибудь маскировку! Чтобы не сразу нашли! Или вообще не нашли!

– Вот! И в чем проблема? Иди, занимайся своей маскировкой!

– А ты?

– А что – я? Я никуда от тебя теперь не денусь!

– Я не о том! Ты опять будешь во все вмешиваться, лезть со своими советами?

– А что, разве ты на моем месте поступал иначе? Ты тоже во все лез, и не всегда удачно!

– Мне просто было все интересно!

– Вот и мне интересно!

– Ты все-таки постарайся сильно не напрягать меня, лады? В конце концов, если я не докажу, что я – это только я, а не мы вместе, меня казнят, как неблагонадежный элемент! Соответственно, помрешь и ты! Поверь, на этот раз нашу душу ловить уж точно никто не станет!

– Ну, хорошо…. Хорошо….. Я постараюсь! Мне умирать, если честно, не очень понравилось! К тому же твой цветной мир такой интересный и мне хотелось бы еще очень многое узнать о нем!

– Хочется надеяться, что наконец-то мы поняли друг друга! Так что давай так – сидишь тихо и не жужжишь!

– Это как? Ты вообще – как это ты себе представляешь – жужжащую женщину-змею?

– Ох, господи! Это выражение такое! Короче – сидишь и не высовываешься!

– Уговорил…. Но я все равно буду на все смотреть!

– Да смотри…. Смотри…. Только руками ничего не трогай! Сашка открыл глаза. Напротив него стоял незнакомый парнишка с и ужасом смотрел на него.

– Ты… Это…. Чё с тобой? – со страхом в голосе спросил он, незаметно, как ему казалось, оглядываясь на дверь.

– А что? Что-то не так?

– Да ты…. Это…. Ты щас так шипел…. Как горячая сковородка, в которую плеснули воды!

– А… Это! – равнодушно ответил Александр. – Это последствия глубокого анабиоза. Судорога языка и гортани!

– А-а! Судорога! Ага! Тогда понятно! – рассеянно произнес парень, направляясь к двери. – Я пойду пока, погуляю! Там у ребят….

Что именно «там у ребят…», Заречнев не услышал – конец фразы соседа по комнате поглотил громкий хлопок закрывающееся двери.

Александр вздохнул, тяжело встал с одра. Он скинул одежду, наскоро ополоснул лицо и тело под холодной струей воды, энергично растерся полотенцем.

После прохладного душа Сашка неожиданно почувствовал прилив аппетита. Это было что-то новенькое для его «отмороженного» состояния – после криоконсервирования он кушал всегда с большим трудом, по сути, насильно «запихивал» в себя продукты и напитки. Да и перистальтика кишечника оставляла желать много лучшего.

– М-да! – довольно сказал Сашка, натягивая на себя форменную синюю курточку. – А дело-то, оказывается, не столь безнадежно, как мне казалось! Со временем, возможно, в этом теле восстановится не только аппетит!

Теперь, когда со времени его возвращения прошло изрядное время, Александр вновь научился дорожить своим телом. Причин было несколько.