Второй Беличий Песок (СИ)

Всё было бы точно в пух, если бы не надобность спиливать не как обычно - сухое, а всё подряд, находящееся в полосе выпилки. На самом деле, даже учитывая постоянное проживание глубоко в Лесу, далеко не всякий грызь слыхал своими ушами спиливание живого дерева - потому что никому это под уши не лезло, и никто и не делал. Понятный пенёк, что прокладка просек не только не вредила Лесу в целом, но и очень значительно помогала - впринципе, если задаться целью именно провезти груз, наверняка можно обойтись и без этого, но цель состояла и в провозке грузов, и в создании защитной противопожарной и противоклещёвой полосы.

Во время данных мероприятий пуши постоянно занимались выкапыванием молодых деревьев и кустов - за счёт чего получалось, как ни странно, полно выкопанных деревьев и кустов, нужных где-нибудь в другом месте - туда их и везли, обмотав комли конопляной мешковиной и нагрузив в телегу парового грузовика. Малоценные породы просто рассаживали вдоль дороги подальше тут же, не отходя от орешника, а те что пореже - тщательно упаковывали для перемещения. На самом деле, на больших расстояниях на полосе попадалось мало такого подлеска, так что группы грызей, занимавшиеся этим, в среднем проходили куда большее расстояние за день, чем непосредственно пильщики.

И тем не менее, привыкнуть к тому, что то и дело раздавался треск и падало очередное дерево, было невозможно. Ситрик так вообще старалась не попадаться близко, потому как вид свежей прозрачной смолы, выступающей на спиле, вызывал у неё слёзы. Макузь тоже чувствовал себя неуютно, но поскольку деваться было некуда - втыкался вместе с трясущими и сам брался за пилу.

Пилили по старинке, двулапными пилами, и не менее по старинке отскакивали от валящегося дерева, чтобы не прищемило организм. Опосля этого с бревна спиливали все сучья и верхушку, резали на части и при помощи лебёдочного крана грузили на прицеп паровика. Ветки затем пихали в измельчалку, которая сжёвывала их в щепу - этой же ерундой и топили топки паровиков, чтобы всуе не тратить что-либо ещё. Затем "бобр", оснащённый корчевалкой - длинным чугунным тараном - упирался в пень и выдирал его из земли, сворачивая набок. Другая измельчалка-рубилка, самоходная, подкатывалась к пню и зажёвывала, обрезая пилами корни и кроша сам пень на поленья - эта погрызень опять-таки шла на топливо.

Негодные брёвна везли на топливную станцию Триельской, где жгли в уголь, а годные - чистили от коры, ровняли и складировали, чтобы зимой отправить в Щенков на склад стройматериала - свежие дубины были не особо в пух для срубов, для них годились только спиленные зимой, но на доски и прочие изделия вполне шли. Как раз в связи с этим и возник зацок, потребовавший разбрыльнуть предмозжиями.

- Вот слухните ухом, - показал на просеку Ратыш, - Вдоль всей полосы допуха сколько сушняка и некондиции, и не менее допуха годных стволов. Как бы сделать так, чтобы первое спилить сейчас, а второе - зимой?

- Нап... - чуть не цокнула "напуха" Ситрик, но вовремя одумалась.

- Нап, что сейчас до зимы вся кондиция негодна для стройки, - цокнул Макузь, - Это тоже в пух, но в общем этого добра всегда хватает, а не хватает именно строительных брёвен.

- Дай посчитаю, - фыркнула Речка, открывая папку с бумагой.

Получилосиха, что непрямой, но всё-таки убыток составляет, выражаясь в единицах бобра, двадцать восемь тысяч! Пуши прошли вперёд по ещё не распиленной мышиной тропе и убедились, что трактор по ней не пройдёт вообще, даже если не разворачиваться. С другой стороны, лемминговая дорога была более чем в два раза шире, чем габарит трактора - следовательно, как минимум на половине ширине полосы можно было оставлять кондиционные деревья, выпиливая только сушняк.

- Четырнадцать тысяч спасено! - возвестил Ратыш.

На самом деле так оно и случилосиха, и грызи с удовольствием глазели на штабеля брёвен, из которых в нужном месте будут возведены не иначе как избы различной этажности и назначения. Пока же трясущие продвигались вдоль мышиной тропы, причастные к основной теме не отрывали мозга от черпалки. Просыпаясь туманными утрами и взваривая на костре чай и корм на несколько пушей сразу, Макузь разбрыливал и зачастую рылся в чертежах и схемах, не отходя от варева в котелке.

- Кстати, - цокнула Ситрик, - Ведь в ту строну нужна прорва дерева для гати, а почему?

- Потому что туда нужна осина, - резонно цокнул Макузь, - А тут не осина.

- Досадно, но ладно, - хихикнула белка, - Как ты продумываешь, до зимы это погрызище закончится?

- Это без особой разницы. Везти осину для гати и стройматериал для черпака всё равно придётся на мышах, потому как эта дорога не до топи, а до Шишморского цокалища.

- Тамошние будут бу-бу-бу как зуды... тоесть, рады.

- А моя согрызуниха шелкоухая зуда... тоесть, рада, что копается тут? - ласково поинтересовался Макузь, приобнимая белочку.

- Вполне, - цокнула та, - И могу ещё провозиться, точно цокну!

- Это в пух. Только обязательно цокни, если что.